Электрический идол - Кэти Роберт Страница 7

В моей груди что-то сжимается, но я не обращаю внимания. Если бы и верил в существование души, то свою я давно принес в жертву, судя по моим поступкам. За власть в этом городе приходится платить, а учитывая, что моя мать – одна из Тринадцати, у меня не было ни единого шанса остаться безгрешным. Если ты не на вершине иерархии Олимпа, то будешь раздавлен под ногами тех, кто использует тебя, чтобы подняться выше. У меня нет выбора. Я родился здесь, и единственный путь – быть лучшим, самым опасным, тем, кого люди будут обходить стороной. Это обеспечивает безопасность и мне, и моей матери. Даже если иногда приходится выполнять ее мелкие поручения. Это небольшая цена.

–Я займусь этим.

–До конца недели.

Значит, у меня будет совсем немного времени. Подавив негодование, я киваю.

–Я сказал, что займусь этим, значит, так и сделаю.

–Хорошо.– Она разворачивается, драматично взмахнув юбкой, и выходит из комнаты.

В этом вся Афродита. Обещает отмщение и полна требований, но когда доходит до дела, ей внезапно нужно быть где-то еще.

Это даже к лучшему. Я хорош в своем деле, потому что знаю, когда нужно засветиться, а когда действовать тайно. Афродита не сумела бы оставаться незаметной, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Выждав ровно тридцать секунд, я вскакиваю и иду к двери. Если мать передумает и вернется, чтобы продолжить нести чушь, то разозлится, обнаружив, что моя дверь заперта, но я не люблю, когда меня отвлекают от планирования.

И, честно говоря, стоит выстраивать границы между нами. Мать контролирует так много в моей жизни, что мне важно хотя бы изредка заявлять о своем личном пространстве. Но Афродита не собирается ослабить контроль надо мной. Как бы это ни раздражало, мои возможности ограничены. Моя мать – одна из Тринадцати. Неважно, где бы в Олимпе я ни находился, факт остается фактом: унее на руках все карты – вся власть,– а я всего лишь инструмент, которым она может воспользоваться, когда это необходимо.

Я не святой. И давно примирился со своей жизнью. Но черт возьми, порой это душит меня, особенно когда Афродита отдает приказ, который кажется особенно жестоким. Психея помогла мне, а теперь мать приказывает убить ее.

Я иду через пентхаус в свою безопасную комнату. Я использую ее для хранения вещей, которые хочу спрятать от любопытных гостей – или Гермес. Она уже раз десять пыталась туда проникнуть, и до сих пор мои меры безопасности выдерживали, но я понимаю, что рано или поздно она может добиться своего. А пока это лучший из доступных вариантов.

Заперев дверь, сажусь за компьютер, чтобы все продумать. Было бы гораздо проще, если бы Афродита хотела лишь сделать Психее предупреждение. Она может незаметно и постепенно создавать себе репутацию инфлюенсера, но чтобы уничтожить все ее труды, нужна лишь искра. Я делал это множество раз в последние годы и не сомневаюсь, что продолжу и в будущем. Нужно лишь немного терпения и умение вести затяжную игру.

Но моя мать хочет получить ее сердце. Как настоящая злая королева. Я качаю головой и открываю имеющиеся у меня данные о сестрах Димитриу. У меня собраны сведения обо всех Тринадцати и их ближайших родственниках и друзьях. В Олимпе любая победа на девяносто процентов зависит от информации, поэтому я стараюсь оставаться в курсе событий. После вечеринки, прошедшей две недели назад, я особенно заинтересовался Психеей и не могу винить в этом только свою мать.

Психея не должна была мне помогать.

Было бы разумнее с ее стороны отвернуться и сделать вид, что не заметила меня. Любой другой на ее месте поступил бы именно так. Даже некоторые из тех, кого я считаю друзьями, выбрали бы это. В Олимпе каждый сам за себя.

Я просматриваю свежие статьи на MuseWatch. Персефона навестила семью в прошлые выходные и вызвала настоящий переполох, взяв с собой нового мужа. Никто не ожидал возможности альянса Аида и Деметры, что только подпитывает паранойю моей матери. Она держала прежнего Зевса на поводке, но его сын не клюет на приманку, которой она продолжает размахивать перед ним. Это заставляет ее волноваться.

Я останавливаюсь на фотографии, на которой Психея с сестрами делают покупки. Похоже, сестры Димитриу искренне любят и поддерживают друг друга. Возможно, они и укрепили позиции в борьбе за власть, но продолжают держаться в стороне. Не знаю, считают ли они себя лучше всех, или дело в том, что мы не стали принимать их с распростертыми объятьями, когда они только появились. Мать любит называть их семью честолюбивой, и многие в ближайшем окружении Тринадцати стали соглашаться с ней.

Но будь это правдой, Персефона Димитриу не отважилась бы перейти реку Стикс, пытаясь избежать брака с Зевсом.

А Психея не стала бы ей помогать.

Не уверен, что именно произошло в ту ночь, но знаю: вэтом была замешана Психея – и она определенно не пыталась убедить сестру, что этот брак поможет укрепить положение их семьи. Будь они другими, Психея воспользовалась бы отсутствием сестры и предстала перед Зевсом в качестве кандидатки на роль новой Геры.

Но вместо этого она помогла сестре. Как помогла и мне.

Я рассматриваю фотографию Психеи. У нее длинные темные волосы, полные губы, которые всегда слегка изогнуты в загадочной улыбке. Глядя на нее, не могу винить папарацци за то, что они ею одержимы: похоже, она чувствует себя комфортно в своем теле, а это чертовски сексуально.

Она очень фотогенична, но снимки не передают ее красоту в полной мере. В ней кроется нечто такое, что заставляет людей выпрямить спину и застыть, наблюдая за ней, даже когда она старается оставаться незаметной, как, судя по всему, всегда поступает на вечеринках, на которых мы оба бываем.

Но Психея не спряталась в тень в том коридоре. Не думаю, что она делала это намеренно, но я успел заметить за ее милым личиком блеск яркого и пытливого ума. Она может делать вид, будто не обладает ничем, кроме внешности, но она умна. Слишком умна, чтобы попасться наедине со мной, и все же она пошла на этот риск. Зачем? Потому что я явно нуждался в помощи. Потому что даже монстрам порой нужна помощь.

Все это приводит меня к печальному выводу.

Психея Димитриу в самом деле может быть той, кто для Олимпа является мифическим существом – хорошим человеком.

Выругавшись, я закрываю окно браузера. Не имеет значения, что она сексуально привлекательна и добра или что я уважаю ее за то, как успешно она избегала участвовать в борьбе за власть с тех пор, как ее семья здесь обосновалась. Но моя мать дала задание, и знаю, что будет, если я провалюсь.

Изгнание.

Я останусь ни с чем. Стану никем.

Афродита любит напоминать, что единственное, на что я способен,– это причинять людям боль. И хотя понимаю, что это чистая манипуляция… она не ошибается. Я не умею управлять корпорацией, как Персей. Не знаю, как очаровывать и успокаивать, как Елена. Черт, мне даже проникновение со взломом не дается так хорошо, как Гермес.