Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко Страница 7

— Духовую — значит от сжатого воздуха?

— Точно так.

Берг торопливо перелистал газетные вырезки.

— Тупиковый путь. Вот, французы пробовали. Семь миль — предельный запас хода. Дальше хоть парус поднимай.

Федор Петрович развел руками.

— Не вздумайте сию глупость произнести при генерал-адмирале. Он лично духовой прожект одобрил к финансированию, Государю доложил. Хотите в дураках его выставить?

— Негоже. Что посоветуете?

— Не торопиться, сударь. Осмотритесь. Ваш иностранный компаньон — зело правильный маневр. Не отпирайтесь, я сразу разгадал ваш кунштюк. Увы, проходимцу из Западной Европы или из-за океана верят куда охотнее, чем нам, германцам, верой и правдой поколениями служащим русскому престолу. Хоть в Пруссию беги и оттуда вещай, дабы Государь услышал.

— Господин адмирал, говорят, нынешний император более к прогрессу склонен? Отмена крепостничества, реформа флота, суд присяжных…

— Так-то оно так. Но Россия — беспримерно тяжелая глыба. Кабы сдвинуть ее, одного царского веления мало. Ступайте-ка вы к Никандру Ильичу. Он батюшку вашего помнит да и моей протекции не откажет.

Литке опустил перо в бронзовую чернильницу и каллиграфическим почерком написал пару рекомендательных фраз на отличной бумаге с вензелем академии. Спрятав письмо в папку, а ее в саквояж, Берг подумал: быть может, с этого листка начался практический путь к российскому подводному флоту. Или к повторному провалу на флоте самого Берга. Время покажет.

Теплый и сырой июньский ветер на Кадетской набережной чуть не унес широкополую ковбойскую шляпу Джона. Над его деловым костюмом она смотрелась непривычно и даже нелепо. Тем не менее, стетсон придавал американцу подчеркнуто иностранный вид, что от него и требовалось.

На противоположной стороне Невы в небо вонзался золоченый шпиль Адмиралтейства. Александр помнил времена кадетской юности, когда там действовала верфь. Ныне центр столицы окончательно превратился в капитанский мостик империи. Лишь река трудится, как и прежде. В отличие от полноводных американских водных артерий Нева и Невская губа — заповедник мелкого и плоскодонного флота. Восточнее Кроншлота глубины маленькие, редко где более двух-трех саженей. В середине дня по мелким речным волнам терпеливо пыхтели короткие закопченные буксиры, перетаскивая баржи, неторопливо скользили лодочки с малыми парусами. Сновали гребные баркасы. Мышечная сила людей в пронизанном каналами городе обходилась дешевле лошадиной.

— Джон, здесь близко. Ловить извозчика не стоит.

Они пересекли реку по плашкоутному мосту. Настил, опиравшийся на лодочные корпуса, мягко раскачивался. Александр тем временем убедил спутника срочно начинать учить русский язык.

— Мы направляемся к кавторангу Зеленому. Он — главный редактор «Морского сборника» и весьма осведомленный в русских морских делах человек. Всего не расскажет, надобно множество материалов пересмотреть, что в редакции накопилось. Он же доступ к документам имеет, которые не для посторонних глаз. Одному мне трудно. Без русского языка ты разве что шлюх сможешь снять да в кабаке напиться.

— О'кей, босс. А уголек?

— Ему тоже придется. Держать меня при Томе переводчиком — большая роскошь.

Никандр Ильич Зеленой, сухопутный моряк, давно не ходивший в морские походы, сделал для русского флота, гидрографии и картографии больше, чем иные капитаны, ступавшие на земную твердь лишь в портах. Он без церемоний принял сына адмирала Берга, по-английски поздоровался с Джоном и пообещал полное содействие.

Обрисованная им картина прохождения прожектов через морское ведомство вгоняла в уныние. Первый бастион, который предстоит штурмовать, именуется Морским техническим комитетом. Без его заключения генерал-адмирал и рассматривать проект не вправе, разве что в порядке личного начинания. Тем более что карт-бланш выписан Александровскому. Комитет обычно склонен назначать множество комиссий, члены которых уверены, что безопаснее зарубить намерение, нежели пропустить наверх нечто несообразное. Далее великий князь ознакомится с заключением. Его Императорское Высочество способно тут же похоронить инициативу, и не только по причине ее технической провальности, а по несоответствию имперской флотской политике. Субмарины явно в сию политику не вписаны, кроме забавных опытов с духовой лодкой. Ныне в почете укрепление брони и большие пушки надводных чудищ. Наконец, и это самое трудное, убедить Государя Императора.

— Дорогой Никандр Ильич! За просвещение спасибо. Однако я уповаю найти более скорый путь. Располагаю средствами самому спустить на воду лодку и демонстрировать ее великому князю в действии.

— Дельно, сударь. Но рискованно-с. А как не пожелают ее купить на казенные деньги?

— Сознаю, опасность велика. Но без нового рода кораблей Россия вечно останется в догоняющих. Или казну надорвет, броненосцы — изрядно дорогая штука. Я мыслю так. По-первости узнать, кто подводное и минное дело на Руси продвигает, электрические прожекты соображает, дабы второй раз не изобретать паровоз. После познакомиться с энтузиастами. Тот же Александровский — пусть и неуч, а уважения достоин, что за лодку взялся, не страшась авторитетов.

— Александр Маврикиевич, позвольте полюбопытствовать, есть ли у вас чертеж субмарины по американскому образцу?

— Увы. В действительном виде ни одна иностранная лодка потребностям нашего флота не отвечает. У меня лишь наброски.

— Что же вы Константину Николаевичу показывать решили?

— Намерен начать с малого потаенного корабля для охраны гаваней. При явном большинстве иностранного флота чтобы мог скрытно мины под врагом поставить. На нем испытать конструкцию приборов для плавания под водой. Лишь тогда думать о большом прожекте мореходного миноносца с самодвижущимися минами инженера Уайтхеда. — Берг расцепил сложенные на столешнице кулаки, показав пустые ладони, в которых не было чертежа волшебного оружия. — На субмарину в двести и более тонн водоизмещения у меня средств не имеется. Тут уж извиняйте — без поддержки великого князя никак.

— Ждете, он даст вам двести тысяч из своего кармана, как Путилову, и скажет: как хотите, но чтоб у России были потаенные суда?

— На чудо уповать не буду. Тогда война была. И заказывал великий князь канонерки, а не загадочные ныряющие коробки. Хочу, чтобы Россия хоть раз была к войне готова, а не затыкала мужеством подданных дырки, возникшие по неразумению.

Пока Джон и Том терпеливо постигали азы русского наречия, доводя до бешенства английского гувернера, ангажированного семейством Берг у соседского княжеского семейства, Александр терпеливо засел за изучение достижений отечественной науки и техники. Уже через неделю он ощутил, что начинать придется не на пустом месте.

Электрические опыты, нимало не занимавшие Александра в бытность до эмиграции, проводились здесь с воистину царским размахом. В частности, прусскому еврею Морицу Герману фон Якоби на эти цели выделялось пятьдесят тысяч целковых. На них он построил множество электрических приборов, включая катер, способный двигаться по Неве против течения. Американец Джон Рейнс с флотской биографией — ничуть не худшая приманка, нежели сын ростовщика «неправильной» нации.