Шрам - Андрей Двок Страница 7

Глава 2. Мезенские поморы (524 круг Н.Э., руен).

Байдары тилинкитов споро удалялись от берега, а над берегом гремел рёв Кедрика.

— Меня зовут Доналл! — орал баронет. — Ты меня слышишь?! Не смей разворачиваться ко мне спиной, моржовая задница!

Стресс потихоньку уходил, бойцы начали улыбаться и похохатывать.

— Не хочешь спросить мое имя?! — не унимался Кедрик. — Вернись и я вобью его тебе в твою тупую тюленью башку вот этой дубиной!!!

Балогун, как впрочем, и остальные тилинкиты, не реагировали на крики с берега и равнодушно удалялись на север в сторону Китовых островов. Баронет устал орать и, развернувшись, уверено зашагал в мою сторону.

Доналл Кедрик остановился в шаге от меня и начал буравить тяжелым взглядом. Лицо баронета от гнева пошло пятнами, он тяжело и громко дышал, кулаки до белых костяшек на пальцах сжимали дубину. У бойцов начали сползать с лиц улыбки.

За моей спиной стали скапливаться дружинники, а за спиной Кедрика — его «медвежата». А я стоял и думал, что у меня нет другого варианта, кроме как полоснуть его по горлу, как только он дернется. Когда тишина уже начала звенеть и руки бойцов потихоньку потянулись к оружию, баронет наконец «разродился»:

— Молодец, парень! Ты здорово сражался, — хлопнул он меня по плечу.

После могучего хлопка у меня отчетливо заныло все тело, напоминая обо всех «превозмоганиях», которые пришлось совершить в этом бою. Со всех сторон послышался одновременный облегченный выдох. Лица бойцов расслабились и на них снова появились улыбки.

— Почти как я, — продолжил Кедрик.

Вокруг облегченно заржали. Да и сам баронет открыто и как-то светло улыбнулся. Я недоуменно уставился на него. Для меня мгновенный переход от бешенства к добродушию был очень неожиданным. Глядя на мое лицо, бойцы заржали еще сильнее. У некоторых, вон, даже слезы выступили.

Барон, оставив Доналла Кедрика наводить порядок в своем маноре и озадачив похоронами павших воинов, дал команду на выдвижение дружины домой. Было заметно, что он допускает возможность нападения на замок и очень переживает, хоть и старается не показать этого.

Оказав помощь раненым, мы споро двинулись в обратный путь. Дошли быстро и без проблем. Тессен встречал наш отряд прямо в воротах замка, супруга и сын барона выдержали и дождались его у входа в донжон. Этим вечером, на ужине, в употреблении алкоголя никто никого не ограничивал.

Дружина шумела. Те воины, которые участвовали в отражении нападения северян, делились пережитым. С каждым опустошенным стаканом количество врагов росло, а удары рассказчиков становились все мощнее и точнее. К концу вечера создалось впечатление, что после нашего боя Снежная пустошь окончательно обезлюдела.

Слышал я обрывки разговоров и про себя самого. Товарищи, не жалея красок, описывали батальное полотно, где я ссаными тряпками гонял перепуганных тилинкитов. Молодежь восторженно глазела на рассказчиков, а ветераны понимающе ухмылялись. К себе ощущал в целом благожелательное отношение, и поймал лишь несколько раздраженных взглядов от дворянского стола и один, ненавидящий, — от Фрола. Заметив, что я на него смотрю, он сразу отвернулся.

Набрались изрядно. Я сидел со своим десятком под предводительством Андража. За нашим столом в основном говорил только один человек и это был не я. Андраж, немного расслабившись, щедро делился своим богатым опытом. Достался и мне ценный совет. Десятник сказал, что мои перчатки — дерьмо.

Надевать их вместе с моим доспехом, это оскорбление памяти предков. И надо либо сменить их, либо усилить кольчугой или металлическими пластинками. Пренебрежительно относиться к советам опытного человека глупо, поэтому я решил на следующий день сходить в кузню и проапгрейдить свои перчатки.

Спать я завалился в казарме. Ехать домой по окончанию ужина я оказался не в силах. Эпический герой, вертевший на своем копье тилинкитов десятками, был вынесен Бахусом в одну калитку. Проснувшись с тяжёлой головой, я подержал голову в бочке с водой и занялся делами.

Сходил в замковую кузню и заказал усиление перчаток кольчугой. Выбрал кольчугу, а не металлические пластинки потому, что у кузнеца имелись в наличии обрывки кольчуги, а вот пластинки еще надо было выковывать. Это и решило исход дела. Потом меня выловил Кисил и утащил на тренировочную площадку, где пришлось спарринговать с ним, пока он не выдохся, а из меня не вышел весь хмель.

Пообедав с дружиной, я узнал, что не нужен аж до завтрашнего вечера и убыл в город. Направляясь домой, я автоматически свернул на одну из улочек Торгового квартала и остановил Князя напротив обширного двухэтажного здания с красочной вывеской над входом. На вывеске под вычурной надписью «Камелия» была нарисована стройная девушка, подобравшая до колена юбки и рассматривавшая свою ножку, поставив ее на стульчик.