Двор чудес - Кестер Грант Страница 7

– Господин, – отвечает ему Феми, слегка поклонившись. Потом поворачивается обратно к Томасису.

– Я привел вам новое чадо, монсеньор.

Я сразу опускаю глаза и начинаю изучать затейливые узоры шелковых ковров, которыми устлан пол. Феми сказал мне, чтобы я была готова наблюдать за всем происходящим из-под опущенных ресниц, но я все-таки посматриваю вверх.

Томасис натянуто улыбается, отпивая вино из кубка, усеянного драгоценными камнями.

– Чадо? – спрашивает он, ставит кубок на изящный перламутровый столик рядом со своим креслом и начинает буравить меня взглядом.

Неужели совсем недавно мне казалось, что он смотрит лениво? Он же буквально пожирает меня глазами. Стоящий рядом с ним Господин тоже осматривает меня, склонив голову набок, как птица, будто оценивая мои возможности.

– Она Кошка, монсеньор, – говорит Феми.

Томасис внимательно смотрит на Феми, и я не могу не заметить явного сходства между ними: должно быть, они братья.

– Мне кажется, что только Мастер зверей может набирать нам новых чад. А по моим сведениям ты все еще Птица, Ястреб-Посланник Двора чудес. И мне странно, что человек, приносящий вести, вдруг взял на себя новые обязанности, ведь раньше ты никогда не интересовался Кошками в этой гильдии.

«Томасис невероятно подозрителен, – говорил мне Феми, когда мы с ним карабкались по крышам. – Чтобы стать бароном гильдии, необходимо быть подозрительным и нужно продолжать быть таким еще долгие годы, если хочешь оставаться на своем месте».

Томасис переводит взгляд на меня и заговаривает обманчиво ласковым голосом:

– Кто ты такая, малышка? Раз сам Посланник Двора чудес просит за тебя…

Я сглатываю, чувствую, что в горле вдруг пересохло. Вокруг гудит рой голосов, но мне все равно кажется, что мою спину сейчас прожгут сотни любопытных глаз.

– Меня зовут Эпонина Тенардье, – отвечаю я.

Чтобы скрыть удивление, окружающие начинают говорить еще громче.

Томасис прищуривается и всматривается в мое лицо, будто стараясь найти в нем черты сходства с отцом.

– Тенардье – Мастер зверей в нашей гильдии. Он подчиняется только мне и управляет всеми чадами, Собаками, Кошками и Конями. Он знает обо всех моих делах и обладает огромной властью в Сияющем зале.

«Свою власть он получил после того, как несколько предыдущих мастеров один за другим окончили свои жизни самым загадочным образом, – рассказал мне Феми. – Тенардье никогда не гнушался перерезать пару глоток, если ему это было нужно».

– Объясни мне, по какой причине я должен взять себе его дочь у него за спиной? – Томасис поворачивается к Феми, сверкая глазами.

Феми не отступает.

– В последние два года Тенардье использовал свою дочь для того, чтобы совершать лучшие дела, а может быть и все дела вообще. Те дары, которые он приносил тебе, были вовсе не его дарами.

– Значит, он вор? Ты обвиняешь его в воровстве? Что ж, в этих стенах очень даже распространенное явление…

При этих словах слышится взрыв хохота. Томасис довольно улыбается, но его глаза по-прежнему смотрят сурово, а губы напряженно сжаты.

– Если он честно приносит мне десятину от своей добычи, – продолжает Томасис, – то какое мне дело до того, как она ему достается?

– Она не одна из Отверженных. Она не чадо Двора чудес, не принадлежит ни к какой гильдии, у нее нет метки…

– Ты не ответил на вопрос. Почему я должен оскорбить Мастера зверей перед всей гильдией и без его ведома взять себе Кошку, его плоть и кровь?

– Спроси у нее, что она тебе принесла, – говорит Феми практически шепотом, но его голос все равно эхом разносится по залу.

Я запускаю руку себе под плащ и дрожащими пальцами вытягиваю цепь с тяжелым драгоценным камнем.

– Ренар тебя дери! Это талисман Карла Великого?!

Господин делает шаг вперед и осторожно берет камень, лежащий у меня на ладони. Он выуживает монокль из кармана жилета и рассматривает драгоценность, а потом возвращает камень мне на ладонь.

– Этот камень – часть королевских драгоценностей, – говорит он.

– Да, – поддакиваю я, хотя понятия об этом не имею.

– Их хранят во дворце Тюильри.

Я киваю.

– Где был этот камень?

– На шее какого-то мальчика.

Я изо всех сил стараюсь сделать так, чтобы голос не дрожал.

Господин вздрагивает, услышав это.

– Мальчика?! Сейчас этот талисман носит наследник французского престола!

Так вот кем был мальчик: принцем. Это будущий король, наследник французского престола. Я шумно выдыхаю. Я поцеловала будущего короля, и у него на губах был вкус шоколада…

Томасис смеется: громоподобный звук, полный при этом искреннего веселья, наполняет весь зал и отражается от стен.

– Талисман Карла Великого, украденный с шеи наследника престола. Да, пожалуй, для меня он имеет большую ценность, чем гордость Тенардье, – говорит он и вытирает глаза, на которых от смеха выступили слезы.

Феми еле заметно подает мне знак бровями.

– Этот дар я подношу вам, – быстро говорю я, слово в слово повторяя то, чему он учил меня на крыше. – Это подарок от… – я запинаюсь, припоминая слово, – халифа королю Тех-кто-ходит-днем, в нем содержится волос одного из их самых почитаемых святых.

Я встаю на одно колено и склоняю голову.

– Примите этот дар, барон Воров. Надеюсь, он придется вам по душе и вы окажете мне милость. Вместе с ним примите и меня, возьмите себе в дочери. Позвольте мне жить под вашим присмотром как одной из Отверженных, быть истинным чадом Двора чудес, и я буду служить вам до конца жизни.

Господин смотрит на Томасиса; тот кивает. Напудренный мужчина выходит вперед и откашливается.

– Твое имя? – торжественно спрашивает он.

– У меня его не будет до тех пор, пока Отец не даст его мне.

– Кто твоя мать?

– У меня одна мать – Столица.

– А кто твой отец?

– У меня лишь один отец – барон Воров.

Господин поднимает голову и окидывает взглядом Воров в зале, а потом продолжает:

– Сегодня ты сбросила земную кожу и переродилась во тьме для нашей гильдии и всех Отверженных, твоих братьев и сестер. Впредь ты будешь называться своим истинным именем…

Он делает паузу и смотрит на Феми, а тот, вздернув подбородок, произносит:

– Черная Кошка гильдии Воров, дочь Томасиса, чадо Двора чудес. И пусть о тебе слагают песни в веках.

«Пусть о тебе слагают песни в веках» – слова звенят у меня в ушах, потому что их повторяет сотня человек вокруг.