Дух воина - Марианна Красовская Страница 7

Охтыр был Женьки явно младше. Ему на вид было лет тринадцать. Поэтому Женька по старой привычке попытался задвинуть его за спину. Услышал рычание, оглянулся. Понял. Охтыру не понравилось.

– Неужели Тойрог был к вам всем немилостив? – насмешливо выкрикнул Охтыр. Ой дурак, зачем он их дразнит? – Или Баяру девчонки в войске не нужны?

Женька ссутулился, сгибая колени. Главное – голову от камней закрывать. И в первую очередь вырубить самого сильного.

– Что, малышня, в штаны наложили в кругу? – продолжал хорохориться его товарищ по несчастью. – А теперь вдруг решили, что толпой на двоих – это правильно и красиво? А отца моего не боитесь?

– Лучше б они боялись Баяра, – раздался негромкий мужской голос.

Дженай выдохнул, выпрямляясь. Неторопливо, вальяжно к ним подходил тот самый старик, что был при Баяре. Охтыр вдруг задрожал и поклонился.

– Разошлись, – скомандовал спокойно старый воин. – Охтыр, когда-нибудь я вырву твой язык и скормлю его собакам. Дженай!

– Я, – едва удержался, чтобы не щелкнуть пятками не отдать честь.

– В свой шатер быстро. И не высовывайся. Охтыр, ты пойдешь со мной.

Мальчишка кивнул, весь сдуваясь, потупился, ссутулил плечи. Кто же этот человек? Дженай вдруг решил – не иначе, как сам хан. Конечно, а каким еще быть тут хану – только вот таким опытным и строгим воином.

На всякий случай уточнил у Аасора, а тот посмеялся. Нет, не хан. Хану делать больше нечего, как жеребят смотреть. На то у него сын есть. Да, Баяр – сын хана, а ты как думал? Нет, не наследник. Третий. А всего у хана шестеро сыновей и дочка-красавица. Листян, ее Женька уже видел.

Женька на всякий случай посчитал, сколько жена хана ходила беременной. По всему выходило – много. Слишком. Жуть. Ни средств предохранения, ни какого-то иного способа избежать беременности. А ведь здесь акушерок нет, женщины в родах, наверное, помирают через одну.

А старик тот оказался названным братом хана. Нурхан-гуай был вторым после хана, правой его рукой. Самым опытным и старым среди воинов. Говорили, что это не человек вовсе был, а лис-оборотень, который задолжал хану и теперь был его верной тенью. Аасор сказал, что не знает, правда ли это все или нет, а только ни разу Нурхан-гуай в бою ранен не был. И еще – детей у него не было и жен тоже. Только сын приемный, Наран. Женщины были, но ни одна не понесла. А дети для коха – это показатель мужественности.

«Ну и славно, – подумал Женька, зевая. – У меня детей точно никогда не будет. Буду как Нурхан-гуай».

И размечтался тут же: вот выучится он стрелять из лука и ездить верхом – и станет правой рукой Баяра. И пусть, что сабля слишком тяжела для Женьки. Лука и коня достаточно. Будет он тут эльфом среди гоблинов. Один раз Женька уже умирал, теперь-то вряд ли. Не зря же ему эта новая жизнь дана.

– А Охтыр – он кто? – спросил у шамана.

– Сын Мераны, сестры хана. Отец у него – тысячник, важный человек. Из ближнего круга хана.

– А что же он к Баяру в сотню захотел, разве к отцу не проще?

– Проще. Но ты знаешь, почему у Йенгира тысяча, а у Баяра – только сотня?

– Почему?

– Потому что из его сотни самые лучшие, самые смелые выходят. Они потом сами над десятками и сотнями становятся… если выживут. Баяр – он бесстрашный. Ходит с мальчишками и на койотов, и на иштырцев – одинаково часто. Поэтому к нему попасть в сотню – самая заветная мечта каждого мальчишки.

– И тут – я! – догадался Дженай. – Чужак.

– Да. Слышал я, что ты сражался как зверь. Горжусь. Говорил я – в тебе дух воина.

Женька вдруг покраснел, смутился и пошел спать. Темнело уже.

Спать он не мог, ему было дурно, кружилась голова и подташнивало. День сегодняшний был такой насыщенный, такой бесконечный, что он просто не мог расслабиться. Проваливался в сон, потом вздрагивал и широко открывал глаза, ощущая зловонное дыхание шакалов на лице и хруст лодыжки. Долго лежал, часто и поверхностно дыша, переворачивался на другой бок – весь мокрый от пота, засыпал – чтобы снова проснуться через несколько минут, на этот раз уже от того, что бородатый великан швыряет его спиной на камни.

Не выдержал, тихо поднялся, натянул штаны и вышел.

Никогда он не видел в своём мире такого неба. И звёзд – крупных, ярких и совершенно незнакомых. Не то чтобы Женька разбирался в астрономии, но уж Большую Медведицу знал, а тут её не было совершенно точно. И луна была странной: серп её был не жёлтым или белым, а голубовато-зеленым. А уж когда мальчик нашёл на другом конце небосвода ещё одну луну поменьше, тут уж сомнений не осталось – он в другом мире. Не в прошлом, не в альтернативной реальности. Это не Земля. Его приятель Костян любил читать про всякие там путешествия по мирам. Перечитал, кажется, всего Брэдбери, Азимова и прочих выдумщиков, а потом подсел на "попаданцев". Так он часто рассказывал эти свои сказки и очень грустил, что сам никуда попасть не может. Костя, кстати, умер пару лет назад от передоза. Он так мечтал уйти в другой мир, что стал искать совсем не те пути. Теперь Женька мог надеяться, что Костик все же ушёл... в другой мир. Не в пустоту.

Ноги сами принесли Дженая к Арене, или, как здесь её называли, к Кругу – Тойрог. Что это за место такое? Магию Женька уже видел – всё-таки жил в одном шатре с Аасором. Но тут было другое. Шаман что-то жег, что-то варил, творил какие-то обряды. Тут ничего такого – камни и камни. Он потрогал их – крепко лежат. Даже самый маленький не сдвинуть. Задумался на мгновение и запрыгнул внутрь. Ничего. Никаких видений. Никаких призраков. Просто камни. Просто вытоптанная земля. Так что это было – днем?