Игла и нить - Кэри Томас Страница 7

Это было кредо наузников.

– А теперь заставь упасть их всех одновременно, – велела тетя.

Анна не могла взять в толк, как она может справиться с целым роем мотыльков, если не справилась с одним насекомым. Впрочем, тетя часто действовала нелогично. Если Анне было трудно справиться с какой-то задачей, то каждый следующий раз задача усложнялась – в порядке наказания. Девочка сосредоточилась на одном мотыльке, следя за его полетом. Она отчеканила про себя заклинание с большей силой, чем прежде: Стебель и шип. Стебель и шип. Ты принадлежишь только мне, малявка! И затянула узел.

Ничего не произошло. Анна громко взвыла от отчаяния и судорожно принялась завязывать еще один узел, прежде чем тетя ее остановила. По-прежнему ничего.

– Чертовы глупые мотыльки! – в сердцах воскликнула Анна и швырнула нить обратно на стол.

– Анна. – Тетя произнесла это слово негромко, но с нажимом. – Как у тебя только язык повернулся такое сказать?

Тетя вновь молниеносно проделала какие-то манипуляции с нитью, и Анна ощутила странную дрожь во рту. С глубоким и тошнотворным отвращением она поняла, что именно сделала с ней тетя. Девочка открыла рот, в беззвучном крике выпуская оттуда мотылька, и затем наблюдала, как его толстое, покрытое волосками тельце поднимается в воздух. Анну тут же вырвало. После чего она принялась неистово вытирать язык рукавом, стараясь избавиться от мерзкого ощущения, будто лапки насекомого все еще щекотали ей глотку.

– Надеюсь, это научит тебя следить за своим языком. – Тетя улыбнулась собственной шутке.

На мгновение Анна ощутила такую ненависть к тете, что готова была обрушить на ее голову весь рой несчастных насекомых. Но затем девочка нащупала в кармане свой науз и опустила глаза, боясь сказать или сделать что-нибудь не то.

– По крайней мере, мы можем не волноваться о предстоящей церемонии Связывания. – Тетя посмотрела на Анну и вновь улыбнулась. – В тебе почти нечего связывать.

Анна знала, что тетя права, и все же ее слова больно ужалили девочку в самое сердце. Тетя взяла черную нить и начала ритмично завязывать на ней удушающие узлы. Мотыльки один за другим падали на стол, пока темное дерево не скрылось под покровом из дрыгающихся лапок и сломанных крыльев. Хотя насекомые были созданы магией, Анне все равно было их жаль – они пришли в этот мир исключительно для того, чтобы быть уничтоженными.

– Избавься от них, – приказала тетя.

После этого она встала из-за стола и направилась к двери.

– Но они все еще живы.

– Это твоя вина.

Анна перепробовала все: разные нити, разные узлы, которые девочка завязывала и развязывала сотни раз, – она хотела освободить несчастных насекомых от их невидимых оков, открыть окно и позволить им улететь. Но все было напрасно. Мотыльки продолжали лежать на столе со склеенными магией крылышками, отчаянно перебирая в воздухе лапками. Мне жаль. Я не могу спастись сама и не могу спасти вас.

Тетя резко провела серебряной щеткой по ее волосам, пока Анна пила молоко (кальций полезен для костей). Подобным образом заканчивались все их вечера. Их маленький ритуал. Узел, связывавший нити их дней.

Анна не ощущала ничего, кроме бесконечной усталости, а потому никак не реагировала на резкие движения тети. Тетины волосы, как всегда, были собраны в невзрачный пучок. Когда она была молода, ей нередко доводилось выслушивать комплименты по поводу необычного цвета ее волос – нечто среднее между рыжим и блондом, – напоминающего, по выражению какой-то восторженной незнакомки, закат на соломенном поле. С возрастом волосы тети стали тускнеть, и восторги постепенно иссякли. Цвет ее волос больше никого не восхищал. Его искра превратилась в пепел.

– Тебе понравились наши сегодняшние занятия магией? – спросила тетя, в очередной раз резко проводя по волосам Анны щеткой.

Девочка поняла, что вопрос с подвохом.

– Я не должна была просить тебя о практических занятиях магией.

– Да, ты не должна была этого делать. Только я решаю, когда и как тебе следует практиковаться в магии. Ты не должна жаждать этого.

– Я и не собираюсь. Честно.

– Думаешь, я не знаю, с чего вдруг тебе захотелось поупражняться в магии? Из-за приезда Селены. – Морщины на тетиной шее натянулись, как парус корабля под суровым ветром.

– Нет, дело совсем не в этом…

– Что я всегда тебе говорила? Магия – страшное проклятие, Анна. Она делает нас слабыми. Она делает нас уязвимыми. Она превращает нас в добычу. Это угроза для нас, для всех ведьм. И такие люди, как они, как она, – тетя сделала ударение на последнем слове, – которые нагло и беззастенчиво творят свою магию, привлекают к себе ненужное внимание – они ставят под угрозу всех нас. Такие люди, как она, – позор волшебного мира. Мы должны держать в узде свои магические способности. До самой церемонии Связывания.

Анну испугал какой-то новый блеск в глазах тети, от которого девочке было не скрыться. Из носа Анны тоненькой струйкой потекла кровь. Это случалось довольно часто. Доктор Уэббер говорил, что такое нередко происходит с людьми, склонными к тревожным состояниям. Тетя с раздражением протянула Анне салфетку.

Анна вытерла кровь с лица и попыталась подобрать нужные слова.

– Я просто подумала… Мне ведь все равно нужно учиться пользоваться магией, не так ли? Потому что когда-нибудь, когда я покажу себя преданным наузником и моя магия будет развязана…

– Если твоя магия будет развязана, – поправила ее тетя.

– Если моя магия будет развязана, то может настать время, когда мне придется пользоваться ею во имя долга, как тебе, чтобы продолжать наше дело. Ведь именно поэтому мы с тобой тренируемся и занимаемся…

Тетя разразилась беззвучным смехом.

– Думаешь, именно поэтому тебе разрешено заниматься магией? Нет. Мы просто даем тебе вкусить то, от чего впоследствии тебе придется отказаться. Чтобы ты лучше понимала значение собственной жертвы.

Жертва. Да. Именно так Анна представляла себе церемонию посвящения в наузники. В Книге наузников упоминалось, что в ходе данного обряда магия связывалась внутри человека. Но каким именно образом это происходило, в книге не описывалось. Там говорилось что-то вроде: «Если вы достаточно хорошо контролируете себя, то будете готовы принести требуемую жертву». Анне никогда не нравились резкие, режущие слух звуки этого слова. Какую жертву? Собственные магические способности? Или нечто большее? Она уже много раз пыталась вытянуть из тети подробности предстоящей церемонии, но безуспешно. Детали церемонии были строго засекречены, и девочка понимала, что не узнает наверняка, с чем ей предстоит столкнуться, пока не столкнется с этим. Анна посмотрела на себя в зеркало – сквозь себя. Буду ли я готова? Имеет ли это значение? В ней было так мало магии, что она легко могла принести в жертву свои так называемые способности.