Умоляй, ведьма. Часть 2 - Сильвия Лайм Страница 7

Колдун опустился на корточки возле девушки, а затем и вовсе уперся коленями в пол.

– Глупая, – бросил он беззлобно, почему-то не чувствуя ни капли привычного раздражения.

Того самого, которое было его постоянным спутником очень-очень-очень много лет. Того, которое уже, кажется, и было самим Дрейгоном из рода Ранвидаль.

Он опустил руки в воду, нисколько не переживая о том, что его шелковая рубашка намокла, и осторожно поднял Мартеллу.

Мокрая девушка, с которой водопадом стекали капли воды, была значительно тяжелее обычного, но Дрейгон не чувствовал ее веса. А ведьма от его действий и не подумала просыпаться.

Колдун даже сперва решил из вредности разбудить ее. Было бы неплохо насладиться тем, как она краснеет, сгорает со стыда. Послушать, как она возмущенно кричит на него, злится и… нервничает. Посмотреть, как загораются ее щеки и глаза, как она невзначай кусает губы, незаметно сжимает пальчики и морщит брови, не зная, куда себя деть от смущения.

Честно говоря, это было просто восхитительно. Стоило ему вспомнить ее лицо, когда она увидела его – обнаженного мужчину – всего пару часов назад, как это мгновенно окупало собой все глупости, которые он был вынужден терпеть от нее в образе ворона. Признаться, он даже готов был простить ей собственное пленение, лишь бы каждый день доводить ее до этого состояния.

До того, которое он ощущал у себя внутри, когда пришел к ней во сне. Когда он видел ее перед собой в одном нижнем белье и чулках, а по цепочке связи доносился такой ураган эмоций, что у него кружилась голова.

А ее чулки… до сих пор стояли перед глазами.

Дрейгон не совсем понимал, почему кровавый договор связал их настолько сильно, но теперь он уж точно не жаловался. Он вошел во вкус…

Прямо сейчас колдун стиснул зубы и глубоко вздохнул, опустив взгляд на блестящее от воды нагое женское тело. Неторопливо он донес Мартеллу до постели, что уже была расправлена, и опустил на мягкую простыню.

Ведьма снова не проснулась. Только слегка изогнулась во сне и повернула голову набок, на подушку. Ее длинные рыжие волосы, потемневшие от воды, растрепались, кирпично-огненным костром окружив ее со всех сторон.

Дрейгон замер, не в силах оторвать от нее взгляд.

В этот момент он вдруг понял, что Мартелла не только вздорная и несносная недоведьма, но еще и очень красивая.

Впрочем, наверное, он понял это и чуть раньше, но сейчас этот факт неожиданно окончательно добрался до его сознания, и Дрейгон почувствовал, как у него внутри становится жарко.

Он скользнул взглядом по аккуратному узкому лицу Мартеллы, по острому носику и полным мягким губам яркого персиково-красного цвета. Опустился ниже, застыв на острых вершинках груди, затем на впалом животе и выступающих тазовых косточках.

А когда его внимание перенеслось еще ниже, он и вовсе почувствовал, как во рту пересохло. Дрейгон как-то судорожно вздохнул, а затем резко щелкнул пальцами.

Огонь в прикроватных канделябрах ярко полыхнул, и волна жаркого воздуха лизнула обнаженную девушку, полностью высушивая ее тело и волосы.

Мартелла вздрогнула, чуть нахмурившись во сне, но через мгновение снова расслабилась. Повернулась на бок, согнув одну ногу в колене и положив ладошку под щеку.

Это бы даже смотрелось милым, если бы не было еще более эротичным, чем прежде.

Дрейгон почувствовал, что находиться рядом с ней ему неожиданно стало совершенно невозможно. Каждая мышца в теле напряглась, натянувшись как тетива.

– Это уже за гранью добра и зла, мартелла Довилье, – хмыкнул он чуть хрипло, бросая на нее последний короткий взгляд.

Затем он резким, но осторожным движением накрыл девушку теплым тяжелым одеялом, в котором она утонула, как в облаке. Развернулся, чтобы уйти прочь и, пока не наступил рассвет, сделать что-нибудь с напряжением, сковавшим каждый нерв в его теле.

Но не успел.

– Скажи мне свое имя, ворон… – вдруг прошептала девушка, и Дрейгон резко развернулся, решив, что она проснулась и увидела его.

Но… она все еще спала.

Она видела его во сне.

Колдун широко распахнул свои темно-зеленые глаза, не отводя взгляда от обнаженной ведьмы, укутанной в одеяло.

– У тебя красивые губы… – еле слышно проговорила она и… улыбнулась.

Дрейгон закрыл глаза и задержал дыхание.

Под ребрами лизнула волна пламени.

А когда он снова взглянул на ведьму, его лицо уже не было прежним. Глаза горели колдовскими огненными изумрудами, а губы изогнула хищная улыбка.

– На этот раз ты сама виновата, Мартелла Довилье.

Шагнул к постели, и одновременно с этим с кончиков его пальцев сорвался сиренево-розоватый туман. Он окутал его и ведьму, а в следующий миг свет канделябров в спальне разом погас, погрузив все вокруг в колдовской дурман Антрацитового принца.