Разведка боем - Денис Юрин Страница 7

После бессонной ночи, проведенной в темной, затхлой, пропахшей чешуей да тиной хибаре рыбака, любая погода, любое природное ненастье кажется манной небесной, божественной благодатью, ниспосланной на твою недостойную голову. В то утро над Немвильским озером не только не разгуливал ветер, но даже случайно не залетел легонький ветерок. Гладь воды оставалась идеально зеркальной, хоть и темной, а над ней стелился густой туман, сквозь который не было видно ничего, кроме разве что то вспыхивающих, то затухающих маленьких красных точек – далеких огней чужого шеварийского берега. Паром шел медленно, чересчур туго натянутые канаты постоянно издавали неприятный звук, порождаемый трением о деревянные и стальные части лебедок. Этот скрежет, похожий на жалобный стон смертельно раненного животного, далеко разносился по еще спящей глубоким сном округе и сводил с ума своей раздражающей монотонностью пассажиров, пытавшихся хоть ненадолго забыться сном.

Стоя возле самого борта неуклюжей плавучей конструкции и плотнее кутаясь в плащ, кое-как, но все же спасавший от пронизывающего до костей холода, Дарк Аламез проклинал шеварийские власти за то, что они, наверное, решив поиздеваться над ненавистными соседями, перенесли час первой переправы с полудня на раннее утро. Слуги фон Кервица сопроводили моррона к парому ни свет ни заря. Они заставили его покинуть хоть и зловонную, но теплую хибару еще до первых петухов, парочка из которых, как ни странно, но еще осталась на опустевшем герканском побережье. Жуткий холод был единственным дорожным неудобством, ниспосланным Аламезу природой, остальной дискомфорт при утренней прогулке по тихим водам Немвильского озера доставляли моррону попутчики.

Несмотря на неспокойную предвоенную пору и опустевшую округу, Дарк оказался далеко не единственным смельчаком, желавшим оказаться на враждебном берегу. Вместе с морроном еще трое герканских рыцарей отважились переправиться в Шеварию. Цель их поездки была проста и ясна – благородные соотечественники, презирая опасности, связанные с вот-вот могущей разразиться войной, желали снискать славу и почести на предстоящем турнире в Верлеже.

Пять телег, груженных доспехами, оружием, кузнечными инструментами, провизией да прочим походным инвентарем, занимали добрые две трети пространства сильно перегруженного, глубоко осевшего в воду парома. На оставшейся трети размещались сами господа, согревающиеся вином да коротающие время за картами; их породистые скакуны, на фоне которых конь Дарка выглядел жалкой клячей; а также целая дюжина непоседливых, шумливых, совершенно невоспитанных слуг, явно давненько не ведавших порки.

Тот жалкий уголок, в котором ютился Дарк и его как будто чувствовавший себя неловко в присутствии породистых жеребцов конь, достался моррону почти с боем. Старший паромщик, ссылаясь на перегрузку утлой конструкции, до последнего не хотел брать его на борт, и лишь вмешательство людей фон Кервица заставило старика пойти на уступку, а заодно и на риск перед ликом непреклонной стихии. Вода плескалась у самых ног Аламеза, а порой и попадала ему на сапоги. Если бы воды Немвильского озера в то утро не были столь тихи и покорны, то паром вряд ли бы смог отплыть от берега.

Благородные попутчики не жаловали моррона вниманием: они не только не пригласили его в свою веселую компанию, но даже не поприветствовали скупыми кивками раскрасневшихся от хмеля еще до отплытия голов. Их слуги тоже вели себя дерзко. Отпускать громкие шуточки в адрес благородного мужа низкородная челядь, конечно же, не решалась, но зато в его сторону то и дело косилась, причем взгляды прислужников были красноречивее всяких слов. Причин такого пренебрежительного отношения было несколько. Во-первых, Дарк был всего лишь простым рыцарем, притом в первом поколении, в то время как, судя по гербам на одеждах, его попутчиками были два родовитых барона и даже целый виконт, в скором времени должный получить титул графа. Во-вторых, Аламез являлся новичком в сложившемся за долгие годы турнирном братстве, а к новичкам, как известно, завсегдатаи всегда относятся с пренебрежением. В-третьих, вельможам не понравилось, как моррону помогли взойти на борт переполненного парома, в то время как на берегу остались ждать следующего рейса еще несколько благородных мужей, мечтающих о славе победителей на верлежском ристалище.

Беседовать с ним рыцари не желали, сквозь туман не было видно ни зги, а впасть в желанное состояние дремоты не позволял измучивший тело холод. Одним словом, пребывавшему в вынужденном бездействии моррону не оставалось ничего иного, как только в который раз прокручивать в голове последнюю часть разговора с фон Кервицем да строить планы по поиску Анри Фламмера в чужом, совсем неизвестном ему королевстве, где не было друзей, но зато имелись враги и масса недоброжелателей.

Пять, а точнее, уже шесть дней назад фон Кервиц тайно переправил в Шеварию молодую женщину по имени Ринва. Задание у девицы было довольно простым. По сути, она являлась лишь посыльной, которая должна была получить у верлежского аптекаря Вирджала Ланва небольшой пакет, в полах своего платья вынести из города и отвезти его на герканский берег. Маленькая весельная лодчонка успешно высадила Ринву возле Верлежа и тут же вернулась обратно. С тех пор о девице-агенте не было никаких вестей. Три ночи подряд верные фон Кервицу люди, рискуя жизнью, подплывали к условленному месту на шеварийском берегу, но посыльная так и не появилась. Давненько не прилетали из Верлежа и голуби, хоть голубиная почта была самым излюбленным способом общения фон Кервица со своими людьми по ту сторону озера.

От моррона требовалось узнать, что с девицей случилось, и в случае необходимости вызволить ее из беды или самому доставить секретное послание в Герканию. На первый взгляд не миссия, а сущий пустяк, но на самом деле сложное и очень рискованное задание, выполнение которого могло пойти вразрез с собственными планами легионера. Если девицу схватили до встречи с Ланвом, то это было еще полбеды: жизнью глупышки можно было пожертвовать, а послание переправить самому, просто-напросто отдав его в руки доверенного лица фон Кервица, приплывшего ночью в условленное место. Но если в лапы шеварийского сыска попался аптекарь, то визита в тюрьму и маленькой войны с местными властями было не избежать. Последствия этой заварушки могли быть плачевными: в лучшем случае Дарку пришлось бы передвигаться по чужому, незнакомому королевству тайно, а в худшем – позабыв о помощи Фламмеру, незамедлительно покинуть Шеварию. Единственное, что радовало Аламеза, так то, что фон Кервиц не требовал от него срочного возвращения на родину по выполнении задания, а был даже совсем не против его участия в предстоящем турнире, который на самом деле был всего лишь поводом для поездки Дарка, а вовсе не ее целью.