Угасание - Лиза Смедман Страница 7

* * *

Вейлас подал отряду знак остановиться, когда туннель, все круче уходящий в глубины Подземья, вывел их к груде каменных обломков перед входом в средних размеров пещеру, дно которой скрывали воды глубокого озерца. Фарон издал негромкий смешок, нарушая тишину.

— То, что надо, — выдохнул он.

— Тише, — сердитым жестом одернул его Вейлас, но Фарон лишь рассмеялся.

— Очень скоро тут станет весьма шумно, — подмигнув, сказал маг. Потом обратился к остальным, находящимся выше в туннеле, где Вейлас не мог их видеть: — Госпожа, я нашел отличное место. Пусть Джеггред приготовится.

Вейлас слышал, как Квентл приказывает дреглоту стать на колени, потом раздался звук обнажаемого кинжала. Фарон тем временем положил руку Вейласу на плечо.

— Извини, — сказал он. — Мне надо пройти.

Вейлас по-прежнему не совсем понимал, что делает маг, но послушно прижался к холодному камню, позволяя Фарону протиснуться мимо него в пещеру. Маг полез в карман своего пивафви и вытащил крошечный стеклянный конус. Закатав рукава, он указал конусом на воду у своих ног.

— Чалфинсил! — воскликнул он, и голос его заполнил пещеру.

В тот же миг из стеклянного конуса вырвалась струя обжигающе холодного воздуха, наполняя пространство клубящейся стужей. Магический холод обрушился в озеро, разом превратив воду в крепкий лед. Мороз висел в воздухе еще несколько мгновений, покрывая стены и потолок пещеры сверкающими белыми кристалликами льда. Потом он исчез, оставив после себя холод, заставивший Вейласа задрожать.

Фарон спрятал стеклянный конус обратно в пивафви.

— То, что надо, — снова сказал он, разглядывая ледяную гладь. — Ровный и гладкий. Вполне годится, чтобы чертить на нем. — Потом крикнул через плечо: — Квентл, я готов!

Позади, в туннеле, Вейлас услышал возбужденное шипение одной из змей на плети Квентл. Мгновением позже он почуял резкий запах свежей крови. У входа в пещеру появилась Квентл и передала Фарону чашу. Маг двинулся вниз по склону, держа чашу так, чтобы не расплескать ее содержимое.

Квентл и Данифай теснились позади Вейласа и выглядывали из-за его спины. Квентл щелкнула пальцами, и из туннеля вышел Джеггред, выпуская клубы зловонного дыхания в морозный воздух. Одна из его массивных боевых рук зажимала рану на запястье меньшей руки. Между стиснутых пальцев сочилась кровь и капала на камни у его ног. Мгновением позже к ним присоединился Рилд, прекративший наконец настороженно оборачиваться.

Фарон был уже на льду, скользя по нему на манер конькобежца. Под взглядами остальных он вытащил кинжал и начертил на поверхности льда огромную шестиугольную звезду, вырезав ее линии глубокими, словно желоба. Закончив, он постоял минуту, выискивая изъяны.

Квентл наверху нахмурилась.

— Шесть сторон? — спросила она. — Почему не обычная пентаграмма?

Фарон пожал плечами в ответ:

— Вызвать демона при помощи пентаграммы всякий может. Мне нравится делать это чуть более щегольски. — Он двинулся вдоль схемы, тонкой струйкой выливая кровь из чаши в одну из бороздок, вырезанных во льду. Через несколько мгновений он поднял руку, делая знак: — Джеггред, иди сюда.

Бросив быстрый взгляд на Квентл, — та кивнула, давая разрешение, — дреглот размашисто зашагал вниз, к озеру, отпихивая камни, которые летели с откоса вниз и скользили по льду. Он пересек замерзшую поверхность, подошел к магу и покорно разжал пальцы, подставляя окровавленную руку, когда Фарон жестом велел ему сделать это. Взяв его за руку, маг подставил чашу под рассеченное запястье. Когда та опять наполнилась, он сделал Джеггреду знак снова зажать рану, потом продолжил рисовать чертеж кровью.

Магу пришлось еще дважды повторять процедуру, прежде чем рисунок был закопчен. Несмотря на потерю крови, дреглот во время нее оставался невозмутимым. Когда Фарон, наконец, отпустил его, Джеггред вприпрыжку вскарабкался по круче и присоединился к остальным.

— Теперь, — сказал Фарон, потягиваясь и хрустя пальцами, — самое трудное.

Маг извлек из кармана свечу. Он разрезал ее на шесть частей, подрезав каждую, чтобы оголить фитиль. Потом обошел вокруг звезды, проковырял на конце каждого из лучей ямку и вставил в нее по куску свечи. Затем он отступил и щелкнул пальцами. Свечи вспыхнули, затрепетали шесть язычков пламени. Их слабое тепло магическим образом растеклось по крови, замерзшей в ледяных бороздах. Кровь растаяла и потекла, начала циркулировать по «венам» гексаграммы.

Вейлас щурился на дрожащие желтые огни, мешающие его ночному зрению. Свет отразился на заиндевелых стенах пещеры, и они засверкали миллионами крохотных бриллиантов. Свечи мерцали, их пламя явно отклонялось вбок. Видя это, Вейлас кивнул. Пещера не оканчивается тупиком. Где-то должна быть небольшая трещина, скрытая от глаз, через которую проходит воздух.

Фарон простер руки над гексаграммой и начал нараспев произносить заклинание. Слова его эхом перекатывались в замкнутом пространстве, и свечи яростно вспыхнули и мигом истаяли, превратились в лужицы воска на льду. И все же фитили еще горели, и чуть только они коснулись льда, цвет пламени сменился на ослепительно синий. Огонь запульсировал вдоль линий символа и, смешиваясь с кровью Джеггреда, приобрел отвратительный ярко-багровый оттенок.

Заклинание Фарона перешло в крещендо, маг хлопнул в ладоши над головой. Грянувший в ответ раскат грома почти заглушил тяжелое дыхание Вейласа и сердитое ворчание Джеггреда. На миг холодный воздух пещеры, казалось, раскололся надвое. В этом разломе Вейлас сумел заметить клубящиеся кроваво-черные тучи и языки раскаленного пламени Абисса. Потом раздался рев, исполненный ярости и негодования, и огромная человекоподобная фигура пронеслась сквозь портал между уровнями, словно ее толкнула в него невидимая рука. Фарон, оказавшийся с ней лицом к лицу, отступил на шаг-другой по льду, потом самообладание вернулось к нему.

— У него получилось, — произнесла Квентл.

— В самом деле, — подхватила Данифай, судя по голосу, она была поражена.

Вейлас осознал, что сжимает в руке свою счастливую монетку-амулет, и быстро переместил ладонь на рукоять кинжала.

Демон-глабрезу был в три раза выше любого дроу и очень мускулист. У него были четыре верхние конечности — две руки, а две с огромными хватательными клешнями — и собачья голова. От тела демона исходил смрад, будто гниющие трупы поджаривают на адском огне. Кожа существа была настолько черной, что было трудно как следует разглядеть его, за исключением уродливой пасти, скрежещущей желтыми клыками, и горящих пронзительных глаз, в фиолетовых глубинах которых словно клубилась вся ярость Абисса.

— Ты посмел вызвать меня?! — взревело существо, и голос его заполнил пещеру. Мелкие камушки сорвались с места и посыпались на лед. — Ты посмел!

Словно издеваясь над жестом, к которому прибегнул Фарон, чтобы призвать его, демон вскинул руки над головой. Из его растопыренных пальцев ударило невероятно яркое пламя, залив пещеру ослепительным светом. Демон злобно простер руки к Фарону, швырнув в него огненный вал.