Война углей - Кэтрин Ласки Страница 7

Уголь Хуула был совершенно загадочной реликвией. В глубокой седой древности он появился на свет из пламени Священного круга вулканов, несколько тысячелетий тому назад был извлечен оттуда первым королем Хуулом и с тех пор служил знаком истинных королей Га'Хуула. У сов могли быть и другие короли, зачастую очень хорошие и справедливые, однако быть угленосным монархом было особым призванием. За многотысячелетнюю историю совиного мира таких королей было всего двое — Хуул и Корин.

Уголь нес с собой множество благодеяний. Но он мог стать не только благословением, но и проклятием. Ибо в его огненном желудке была заключена чистая сила, которая могла быть использована как для великого добра, так и для страшного зла — в зависимости от того, в чьи когти попадет эта реликвия. В присутствии угля совы должны были сохранять особую осторожность. Хуул был совой исключительно твердого характера, поэтому сумел противостоять влиянию угля. Однако прошло много сотен лет с тех пор, как совы в последний раз жили под властью угленосного монарха, и за это время они совершенно отвыкли от магии, оказавшись беззащитными перед опасностями, сокрытыми в угле.

Съежившись между двумя каменными наконечниками, Бесс вспоминала все бедствия, обрушившиеся на совиный мир с тех пор, как Корин достал уголь. Первым делом совы Великого Древа попали под влияние угля и начали ему поклоняться. Затем Стрига, таинственная синяя сова из Срединного царства, каким-то загадочным образом сумела подчинить себе разум Корина и едва не захватила власть над всем Великим Древом, заполучив в свои когти волшебный уголь. Слава Глауксу, у него ничего не получилось.

Но что, если у Бесс тоже не получится спасти уголь? Что, если она потерпит неудачу? Минуты текли за минутами, тени удлинялись по мере того, как солнце поднималось к своему зениту. Тень мохноногого сыча заскользила к шкафу. Что, если сыч полетит в туннель, ведущий в крипту? Сколько еще она может ждать? Бесс не стала додумывать эту мысль до конца. Схватив в лапы два острых каменных наконечника, она вылетела из шкафа и ринулась к мохноногому сычу.

Подлетев к сычу, Бесс изо всех сил обрушилась на него, целясь в желудок, но внезапно ее ослепил блеск боевых когтей, и она кубарем отлетела в сторону. Кровь брызнула в воздух. Бесс не сразу поняла, чья это кровь и кто ранен. Однако ей повезло. Поморгав, она увидела, что ручеек крови стекает из-под крыла мохноногого сыча, из того места, которое называется подмышкой. Если бы удар пришелся в желудок или в сердце, сыч был бы мертв. Он и сейчас тяжело пошатнулся в воздухе, уронив раненое крыло. Бесс увидела смятение в глазах сыча, но ее радость длилась недолго. Разъяренный сыч, позабыв о ране, в бешенстве помчался ей навстречу. Каменный наконечник выпал из когтей Бесс и со стуком упал на пол. Сыч хотел поймать его на лету, но промахнулся, и Бесс одним стремительным движением крыла отшвырнула наконечник подальше, а потом снова схватила в лапу. Теперь две совы принялись кружить друг перед другом. Бесс не имела никакого представления ни об обороне, ни о тактике сражения боевыми когтями. Желудок у нее бешено сотрясался от страха. Она была совершенно не в своей тарелке, зато мохноногий сыч, сразу видно, был закаленным в битвах воином.

— Где он? — ухнул сыч.

— Кто? — переспросила Бесс.

— Уголь Хуула!

— Не знаю я ни о каком угле.

— И ты думаешь, я в это поверю?

Они продолжили свое кружение. Бесс казалось, будто ее мозг заработал на двух уровнях одновременно. На одном она пыталась сражаться, а на другом старалась подобрать нужные слова и сказать нечто такое, что вывело бы ее противника из душевного равновесия, подобно тому, как удар под крыло лишил его равновесия физического.

— Вот уж не думала, что мохноногий сыч посмеет осквернить колокольный ритуал. Ты совершил святотатство, — заявила Бесс. Показалось ей или сыч, в самом деле, заметно съежился, поджав перья? — Теперь можешь забыть о глауморе! — мстительно добавила Бесс. — Ты сгниешь в хагсмире!

— Никогда! — злобно огрызнулся сыч. — Очень скоро у нас будет власть над хагсмиром и всеми хагсмарами его!

На этот раз пришла очередь Бесс вздрогнуть от изумления. О чем болтает этот сыч? Она отвлеклась всего на мгновение, но для сыча этого оказалось достаточно. Одним ударом он опрокинул Бесс на каменный пол. На миг у нее потемнело в глазах, и она услышала, как наконечник звякнул о камни. Второй наконечник остался у нее в когтях. Потом Бесс увидела, как мохноногий сыч метнулся вниз по винтовой лестнице. Он летел в крипту! И тогда Бесс решилась. Она выбросила из головы все мысли, и в этот безрассудный миг Бесс с Колокольни, Бесс Знающая превратилась в Бесс-воительницу. Она не будет думать. Не будет чувствовать. Она будет только убивать. Взлетев с пола, Бесс, как молния, пронеслась через зал. Вниз, вниз, вниз, в крипту! Догнав сыча, она села ему на хвост и полетела по каменному лабиринту. Она слышала, как звякали боевые когти, когда сыч заворачивал за угол. Возможно, он был опытным бойцом, но летел намного хуже, чем Бесс. Он даже не смог подобрать наконечник стрелы, выпавший у нее из лапы после падения. «Мне нужен один точный удар, всего один!» — стучало в голове у Бесс. Она начала неумолимо гнать сыча из тесных проходов между каменными гробницами. В задней части крипты виднелась темная ниша. Если ей удастся загнать сыча в эту нишу, он окажется в ловушке. Значит, нужно заставить его поверить, будто уголь спрятан в нише! Блестяще. Бесс резко остановилась и, развернувшись в воздухе, начала отступать к нише. Сыч клюнул на эту уловку. Он решил, что Бесс пытается защитить уголь.

И тут случилось нечто очень странное. Бесс вдруг почувствовала, что разделилась, превратившись сразу в двух сов. Первой была Бесс-воительница: мудрый стратег, то и дело оглядывавшийся назад, изображая панический страх за уголь. Второй была Бесс-наблюдательница, Бесс Знающая. Теперь Бесс ловко притворилась, будто хочет свернуть, но при этом предоставила врагу достаточно времени и места, чтобы блокировать ее маневр. Сработало! Честное слово, сработало! Они были уже совсем рядом с нишей. Здесь было несколько углублений, в которых некогда стояли свечи, озарявшие крипту. Подлетев к одному такому углублению, Бесс описала крутую петлю и, широко раскинув крылья, загородила собой проем, делая вид, будто хочет защитить нечто спрятанное в камнях.

— Пусти или я разорву тебя в клочья! — завизжал сыч.

Бесс ничего не ответила, продолжая парить перед стеной. Теперь ей не нужно было изображать страх. Она была по-настоящему напугана. Желудок ее болезненно сжимался от ужаса. Но она понимала, что должна выстоять и заманить врага еще глубже. Бесс услышала грозное звяканье боевых когтей. Вот их острые концы сверкнули, а затем слились в стремительном взмахе. Сыч атаковал. Напружинив плечи, Бесс подняла коготь — и крупицы слюды в толще каменного наконечника полыхнули в темноте, словно звезды.

А потом все было кончено.

Бесс моргнула. Мохноногий сыч лежал на полу. Из груди его торчал каменный наконечник. На этот раз он действительно готов был испустить дух. Бесс опустилась на пол рядом с сычом.

— Надеюсь, теперь ты не ждешь, чтобы я песней проводила тебя в глаумору?