Средневековая история. Первые уроки - Галина Гончарова Страница 69

Крестьян отправили домой (в таверну) с покупками. И отправились на кожевенное производство.

Тем же составом. Лиля и Ингрид – прекрасная половина, Лейф и еще пятеро вирман – сильная.

Кожевенное производство Лиля почуяла примерно метров за триста.

Воняло.

Да так, что глаза резало уже сейчас. Лиля плюнула на все, приказала остановиться. Вытащила здоровенный носовой платок (хорошо хоть чистый!) намочила его и прижала к лицу.

То же самое сделала и Ингрид.

Воняло химикатами, кожами, дерьмом. Чем-то кислым, чем-то прогорклым, чем-то… Лиля не могла разобрать всех оттенков, но подозревала, что даже в газовой камере пахло приятнее.

Ее затошнило. Но все-таки она въехала во двор. И молчала все время, пока Лейф представлял ее. Молчала, пока старший кожевник раскланивался в ответ и представлял мастеров. Как поняла Лиля – мастерская была одна на несколько человек. А вокруг нее были дома.

Но тут Лиле улыбнулась удача.

Сама кожа ей не нужна. А вот вещества, которые использовали…

Да, кожи дубили и в моче. И еще много в чем! Но добавки! Известковое молоко! Родное! Сода! Поташ! Кислота! Любимая, серная!

Что еще надо для счастья? Лиля не знала.

Как ни странно, контакт с кожевниками наладился почти сразу. Она договорилась о покупке большой партии химикатов и пообещала приехать с тарой. Отдала задаток, выехала за ворота и задумалась.

А тара-то…

Ох, не миновать ей стеклодува. Съездить, проведать?

Но кожевники были в другой стороне от города. Так что женщина махнула рукой.

Ладно. После обеда доберется.

Не добралась.

До нее добрались. Оказалось, что в трактире уже больше часа сидят и ждут ее три помощницы портнихи с готовым заказом. Те самые, лентяйки и неумехи.

Лиля только вздохнула, глядя на девочек. И подозвала к себе трактирщика.

– Они хоть что заказывали?

– Нет, госпожа.

– Тогда подай им хороший обед. Без вина. За мой счет.

Трактирщик не возражал. На такую клиентку, как Лилиан Иртон, он молиться готов был.

Платила она исправно и за себя, и за своих людей. Со времени ее приезда не было ни драк, ни скандалов. А еще на огонек частенько заглядывала городская стража, которую градоправитель настропалил присматривать за графиней. Не дай Альдонай с ней что случится – шкуру снимут.

А там, где спокойно, там и уважаемым людям посидеть можно. Вот и идет прибыль, медяк к медяку. Опять же, вирмане постоянно толкутся, а при них даже дурак не рискует драку затеять – парочку особо умных они уже в свином корыте искупали.

Дай Альдонай здоровья графине, пусть поживет у него подольше…

Когда Лиля спустилась вниз, девчонки слегка осоловели. От… от сытости, с ужасом поняла Лиля. Когда долгое время живешь впроголодь, наесться всласть – это все равно что стакан водки на голодный желудок выпить.

Лиля покачала головой.

– Так, девочки. Сейчас поднимаемся за мной.

Девочки повиновались. Лиля привела их в свою комнату и грозно поинтересовалась:

– Вы меня обязаны слушаться?

– Да, госпожа.

– Я – графиня, и мой приказ важнее, чем приказ вашей хозяйки?

– Да, госпожа.

– Тогда я приказываю вам сейчас лечь и отдохнуть. Вернусь, и будем примерять платья. Моих людей я предупрежу, вас никто не побеспокоит. Отдохните.

– Ваше сиятельство… Но хозяйка…

– Я могу оказаться капризной клиенткой, – прищурилась Лиля. – А вы можете подгонять по мне платья. Если что, я заплачу дополнительно. Отдыхайте. Я распоряжусь, чтобы вам принесли молока и пирожков.

Судя по лицам девочек, она уверенно приближалась к святости.

Лиля вышла, прикрыла за собой дверь, отдала распоряжение трактирщику и подозвала вирман.

Надо было съездить еще и к стеклодуву.

Объяснить мастеру, что ей нужно, сколько и какой формы, заняло минут двадцать. Час дорога туда, час обратно. Да еще сам мастер облил презрением, как помоями. Лиля, конечно, виду не подавала, но неприятно…

То ли он всю аристократию не любит, то ли вообще людей.

Ну да и черт с ним. Лишь бы сделал, что ей надо. А любить он может хоть свое отражение в зеркале. Его проблемы. Платить больше нужного она не станет. И обращать внимания на его закидоны – тоже.

Вернувшись, Лиля пообедала – куриный бульон, вареное мясо, фрукты – и поднялась к Али Ахмету.

Караул и жены сменились, и сегодня у него были две молоденькие, которые не понимали ни слова из сказанного ею. Али Ахмет опять отослал их на время осмотра.

Лиля прощупала ногу. Осмотрела рану и кивнула. Дня три – и швы пора снимать. Хорошая вещь – мед. Да в сочетании с экологией.

Ну и жаропонижающее…

Ладно. Более суеверных существ, чем врачи, на свете нет. Так что подождем радоваться. Но помечтать можно. О том, как поправится этот больной. Обязательно поправится.

Девочки встретили Лилю глубокими поклонами. Женщина опустилась в кресло и махнула рукой.

– Успокойтесь. Сейчас я пару минут посижу, а потом займемся примеркой.

Перевела дух. Прикрыла глаза.

Устала. Все-таки она очень устала…

– Госпожа…

Лиля открыла глаза.

Рядом стояла самая худенькая – кажется, Марсия. И протягивала ей бокал.

– Выпейте, госпожа. Вы устали.

Лиля послушно взяла бокал. Отпила.

Молоко. Холодненькое, вкусное…

– Благодарю.

– Госпожа, мы все сделали, как вы приказали. И цвета, и фасон.

– А ушивать можно будет?

Этот вопрос Лилю интересовал больше всего. Ибо худеть и еще раз худеть. А каждый месяц шить новые шмотки – перебор.

– Да, госпожа. Я вам все покажу. Вы разрешите?

Лиля послушно встала из кресла. И следующие десять минут могла только стоять столбом. Девочки раздели ее до нижней рубашки, надели сверху сорочку до середины бедра с длинными рукавами, сшитую из чего-то белого, и достали юбку.

Сначала она показалась полосой ткани. А потом Лиля оценила замысел.

Юбка застегивалась на талии и закреплялась потайными пуговицами. Причем так, что ее даже перешивать не надо было. Просто менять ряд петель, и все. Жилет вообще был выше всяких похвал. Зеленый бархат, расшитый черной нитью. Не слишком ярко, но… у девочек определенно талант.

– А кто делал вышивку?

– Я, – отозвалась вторая из девушек, чуть повыше Марсии, со светлыми волосами и голубыми глазами.