Столкновение - Александр Сапегин Страница 69

— Извините меня, миледи, но мне пора. Приятно было познакомиться, — изобразив поклон, Вадим стремительно развернулся к орчанке спиной и остался стоять на месте, пригвождённый фразой старой жрицы:

— И ты бросишь мечту стать целителем? Выкинешь в мусорную кучу стихии?

— Что? — замерев, Вадим полуобернулся и посмотрел в глаза жрице.

— Я вижу переданный дар, ещё немного и он умрёт окончательно. Твоя тёмная сторона перевесит на весах равновесия и останется некромант-убийца, способный отбирать жизнь и потерявший возможность её дарить. Тебя это устраивает, быть одноруким калекой? Получить дар и загубить его, мальчик, мне жаль тебя.

Второй раз за вечер на Вадима напал ступор. Оценивая слова старухи, он поник головой. Как это ни горестно, было больно признавать её правоту. Чёртова бабка — наотмашь била по самому слабому месту. Как она угадывала его болевые точки? И что она к нему прицепилась? Хуже репейника — не оторвёшь. Главное, слова сумасшедшей запали в душу и больно жгли опалённое ненавистью нутро. Надо обладать недужим талантом, чтобы в пять минут вынести мозг до основания и вроде двумя-тремя словами перевернуть всё с ног на голову. Орчанка таковым талантом обладала и, несомненно, виртуозно его применяла. Вроде сказано всего ничего, пара тычков пальцем в небо и ты, разинув рот, уже стоишь перед привокзальной цыганкой, отбирающей твоё бабло.

— Выбор или его отсутствие определяют бытиё всех разумных существ, — несколько нешироких шагов позволили жрице вновь оказаться рядом с Вадимом. — Есть третий вариант — иллюзия выбора. Что ты предпочитаешь?

— А что вы предлагаете? — в Вадиме умер одессит.

— Я предлагаю выбор, но первый шаг должен сделать ты сам.

— Выбор… — молодой высокий парень и пожилая, не менее высокая женщина со стройной мускулистой фигурой, скрытой свободным белым платьем, с высоты Лайлата смотрели на рукотворные магические огни, заливающие тёплым светом территорию школы магии и российского представительства, занимавшего здоровенное здание, построенное в готическом стиле, что притулилось рядом с привратной площадью.

— Я не заставляю тебя отказаться от клятв, — сказала женщина, — но обязуюсь передать знания и помогу обрести себя. Ты сейчас потерян, как щепка в реке. Никак не прибьешься ни к одному берегу и сам осознаешь свою беспомощность, душевно терзаясь опутавшей тебя паутиной долга. Сделай выбор…

— У нас говорят, как говно в проруби.

— Тоже верное утверждение, — ухмыльнулась орчанка.

— Предлагаете сделать финт ушами?

— А что, мне нравится, как это звучит.

— Смогу ли я вернуться?

— Глупый вопрос. Кто тебя остановит, скажи мне. Я никого не собираюсь держать силком. Уйдёшь, когда придёт время или почувствуешь, что пора оставить ученичество. Не бойся стать сильнее. Вашим ханам и князьям нужны сильные бойцы, твоим близким потребуется защита. Они, — палец орчанки ткнул в сторону школы, — превращают вас в кривобоких калек. Я достаточно долго наблюдаю за твоими соотечественниками. Вы чужие здесь и сами осознаёте ущербность навязанного обучения. Ты не первый иноземец, у которого я вижу проявленный дар. Удивительное племя… — в руках орчанки будто сами собой возникли нефритовые чётки, щёлкнула первая бусина. — У вас дар передаётся из поколения в поколение. Скажи, в вашем мире же нет магии?

Вадим кивнул, молча переваривая откровенности, льющиеся из уст жрицы.

— Откуда вы знаете о передающемся даре?

Жрица искоса посмотрела на молодого человека, бусины чёток застучали с удвоенной скоростью.

— Я и говорю — удивительное племя. Вы сами понимаете природу дара? Вижу — нет.

— Вам нравится тыкать меня в дерьмо? — съязвил Вадим.

— Не стоит принимать близко к сердцу обычную констатацию фактов, ничего личного.

— Ответьте на один вопрос, почему я?

— Орки жили на Иланте задолго до прихода драконов и прочих разумных. В незапамятные времена магии в нынешнем виде, как таковой, не существовало. Но даже тогда шаманы общались с духами предков и природы, взывали к стихиям и богам, прося дождя, силы, приплода или удачи. Орки обращались к другим силам, не черпая ману из окружающего мира. Не так просто было стать посредником между мирами духов и людьми, только владеющая даром могла стать шаманом. Почему благость богов падала на одних и обходила стороной других, я не знаю, но лишь у жриц Тайли дар передавался по наследству. От матери к дочери. С приходом драконов дар стал просыпаться у мужчин. Они становились магами и колдунами, но не могли поддерживать связь с духами предков — этот дар оставался прерогативой жриц Тайли-матери. По твоим глазам вижу, что ты начал догадываться… Да, ты первый мужчина, у которого я зрю яркий наследственный дар Матери Богов. У твоего народа много мужей, отмеченных дланью Богини, но твой огонь полыхает ярче.

— Понятно…, а все жрицы богини умеют скрадывать своё присутствие?

— Тайли с тобой, если бы искусство тени было таким лёгким, оркам не было бы равных. Нужно быть первой жрицей храма, чтобы овладеть им, но я научу тебя, — последнее прозвучала так, что парень непроизвольно вздрогнул. Орчанка словно обещала вечные муки. Если бы Вадим знал…

«Ира, прости», — подумал Вадим, поворачиваясь спиной к школе и выставляя левый локоток.

— Миледи? — он принял решение.

— Мне нравится это слово, — сверкнула белозубой улыбкой орчанка, подхватывая руку молодого человека. — О кошках не беспокойся…

— Кошках? — не понял Вадим, орчанка стрельнула глазами в сторону парковой зоны, откуда к площади приближалась пятёрка «клякс».

— Кошках. Как же их ещё называть?

Иланта. Ортен. Российское дипломатическое представительство…

— Как пропал? Куда, вашу мать, глядели ваши люди, позвольте спросить?! Да вы…

Подполковник Тихомиров, стоя навытяжку, с каким-то выражением обречённости на каменном лице, сжав в тонкую полоску побелевшие от гнева губы, окунулся в поток грязной брани, обрушившейся на него из уст главного чинуши дипломатического консульства, по совместительству генерала-майора ФСБ.

Проклятый мальчишка! Урод, ублюдок, такую свинью подложил! Воспалённое воображение подполковника рисовало сцены жёсткого допроса, которые он устроит Белову, когда того найдут и приволокут к нему на экзекуцию. Куда он запропастился? Твою налево, подпортил, засранец, статистику и репутацию. Будет удачей, если его, подполковника Тихомирова, не отправят на пенсию или телят гонять за допущенный провал в работе с личным составом. Выговором с занесением в грудную клетку «самоход» Белова не ограничится. Однозначно. Выводы будут сделаны по всем учебным группам. С тихим зубовным скрежетом Тихомиров вспоминал выдержки из личного досье дезертира. Не склонен он к спонтанным, непродуманным решениям и поступкам. Как же, держите карман шире. Белов сломал стереотипы и отчебучил так, что психологи, составлявшие его портрет, второй день икают всем коллективом.