Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун Страница 69

– Когда же ты успел-то все?

– А вот с этим плохо, государь, – искренне огорчился я. – Мне еще несколько лет надо, чтоб помощников обучить всему, что знаю, да дела наладить. Не успеваю все, что хочу, сделать, сутками работаю, а все одно не успеваю.

– Бабу себе справную заведи, чтоб от дел завлечь могла. Только смотри, домом не увлекись! Ты мне много чего обещал! А хошь, пошлю тебе пару девок с Немецкой слободы? – Тая заметно вздрогнула.

А Петр-то как мне подыграл, теперь у меня легенда железная. Но с Таей меня уже видели на балу в Архангельске, не поверю, что нет тут тайного сыска, который вмиг про меня все выведает у моих же солдат, если государь поинтересуется. Значит, шифроваться нет смысла, проще самому правду сказать.

– Не надо пары девок, государь, мне одной справной бабы вполне хватило уже, – и показываю глазами на Таю, которая как-то сжалась в своем углу.

– О как! – усмехнулся Петр, посмотрел на Таю внимательнее. – Больше полугода, говоришь? – оскалился Петр еще раз. – Ты, гляжу, везде успел! Но вижу, что и дело хорошо справляешь! – продолжил он, переходя на деловой тон. – Подумаю над диковинами твоими, по душе они мне. Есть еще что показать?

– Есть, государь, и много, но осталось то, что лучше в горнице показывать. И коль дозволишь, без глаз лишних, – ответил, открывая дверь и пятясь на улицу.

– Коли так, после ужина за тобой пошлю, лагерь ставь у шатров преображенцев, вы уже, считай, познакомились, – закончил Петр, спрыгивая вслед за мной на площадь.

Подскочил пешим Меншиков, доложил, что привез мастеров, Петр указал им на кухню, сказал, что такие же хочет и много, чтоб меня расспросили, как сделано.

Остановил собравшегося было уходить Петра, обратил его внимание, как телега сделана. Сообщил, что пушки также перевозить можно, пушку и зарядные ящики к ней. Петр посмотрел так и эдак, кивнул, сказал, что вечером поговорим, и ускакал к себе.

Мастера считали себя самыми толстыми утками в этом болоте, поэтому особо продуктивного разговора с ними не получилось. Оставил их ковыряться самим и занялся лагерем, точнее, налаживанием отношений со стоящими рядом.

Вечером прискакал Меншиков, передал, что Петр отложил аудиенцию на сутки, и завтра он за мной зайдет. Пригласил тезку к нам на ужин. Он поколебался, но спрыгнул с коня и присоединился к компании в центральном шатре.

Шатер волевым решением был мной отведен под представительские цели, так что морпехам пришлось тесниться в двух оставшихся. Правда, они большей частью разбрелись по остальным бивуакам, осталась только дежурная смена при знамени и царских подарках. Всем морпехам еще при отбытии было строго указано про корабль – или ни слова не говорить, или описывать ту ладью, на которой они в Вавчугу плыли. Тут повторил указ еще раз. А все остальное надо рассказывать красочно, мол, все у нас есть и все мы можем. Надеюсь, слухи расползутся быстро и нужного мне оттенка. Даже хорошо, что аудиенцию отложили. Думаю, завтра днем Петру много интересного доложат.

Компания, ужинающая в шатре, была разномастной и в основном офицерской. Офицеры сами шли знакомиться к обласканному царем подразделению, тащили штофы и предлагали обмывать. Отказываться было никак нельзя. Вот и приглашал всех в шатер. А в шатре было хорошо. Светло, тепло от печи и хорошо от выпитого. Наши скатанные плащи служили прекрасными пуфиками, и компания, вкусно поев и выпив, теперь травила байки. Кстати, самые расторопные офицеры напросились столовать у меня своих солдат, пока мы тут будем стоять. Припасы за их счет. Не возражал, очень полезно, чтоб побольше солдат и офицеров оценили достоинства полевой кухни и недостатки разрозненного приготовления на множестве костров. Сейчас кухня уже заканчивала вторую варку для нетерпеливо топчущихся рядом солдат второй смены. Повариха весело переругивалась с самыми нетерпеливыми, а солдаты называли ее кормилицей и просили поторопиться, причем все были доброжелательны. Может, еще и потому, что рядом наш пост при оружии стоял, а на поварихе была наша форма. Простую бабу в зипуне и по заду уже наверняка бы похлопали, и вести себя могли хамски.

Сели с Меншиковым рядышком, и пока он ел да запивал – расспрашивал тезку о новостях. Основные сплетни уже знал: Петр идет на Азов. Теперь были бы интересны подробности.

Поговорили с час где-то, и Александр откланялся, пока он еще не тот Меншиков, которого себе представлял. Вполне вменяемый парень, хитрованистый, но не заносчивый. Однако ростки будущего уже проклевываются. Мне он ничего нового не рассказал, а вот меня пытал много и дотошно.

Офицеры в шатре расходиться и не думали. Бегал к Тае погрызть березового уголька, а то даже мне такие ударные дозы алкоголя великоваты. Укушавшиеся сладко дрыхли там, где и сидели, новопришедшие и соответственно принесшие еще огненной воды отодвигали спящих к стенам шатра и продолжали.

Новоприбывающие уже послушали баек от моих морпехов, и теперь вместо разговоров о боевых подвигах начались вопросы на тему «А правда, что?..». Придется, значит, и мне принять деятельное участие в распространении нужных слухов, но уже в офицерской среде.

Посиделки не заканчивались, уставших сменяли выспавшиеся, и утром я понял, что скоро сдохну от пития такими темпами. Поискал по шатрам Семена, как самого опытного, растолкал его, объяснил ситуацию, потом притащил в центральный шатер, представил как полкового снайпера, чем удивил всех, в том числе и Семена, объяснял, кто такие снайперы. Офицеры подхватили мысль с интересом, все хорошо представляли, что будет, если в войске выбивать командиров.

Оставив Семена на растерзание, пошел в соседний шатер и завалился на плащ-палатку.

А днем проснулся знаменитым. Со слухами несколько перестарался, но, не имея опыта в этом деле, считал, что кашу маслом не испортишь. Оказалось, очень даже испортишь. Спокойно посидеть с морпехами теперь не удавалось, на наши тактические занятия набивалась толпа народу. Решил под это дело толкнуть идею рассыпного строя, которая встретила острое противодействие: как, мол, толпа от конницы отобьется? А как от шрапнели в упор да из десятка орудий? Мои доводы натыкались на стену традиций, но вода камень точит, вот и дискутировали весь день. Убедить не убедил, но хоть мысль закрепил. К вечеру начал готовить представление по вручению даров – надо было отрепетировать, что за чем вносить и как преподносить.

Дождавшись приглашения, потянулись обозом ко дворцу. Перетаскивали с саней всю поклажу к дверям, но вносить внутрь велел только по отрепетированной схеме. Пригладился, кивнул распорядителю. Тот исчез за дверями, и вскоре меня запустили.

В комнате народу было полно, видимо, шло обсуждение Азовского похода, интимной обстановки не получилось, ну да царю виднее.

Склонил голову в сторону Петра.

– Государь! – Потом склонил голову в сторону свиты и потом обратился опять к Петру: – Позволено ли мне будет занять много твоего времени на вручение даров, любовно собранных народом, и объяснений особенностей этих даров?

– Много?