Спасти СССР. Инфильтрация - Михаил Королюк Страница 69

«Грисельда Бланко. После арестов тридцати членов ее группы в Нью-Йорке в апреле 1975 года перебралась в Майами и в настоящее время является важным посредником между группой Пабло Эскобара и наркосетями в США, фактически выполняя роль крупнейшего приемного хаба кокаина на Атлантическом побережье. Ключевыми сотрудниками группы являются…»

Еще немного, еще чуть-чуть… Через час-полтора я закончу эту мутотень, а когда родители пойдут на боковую, закроюсь в ванной «немного попечатать фотографии». В итоге информация с этой толстой пачки бумаги переместится в рулон фотопленки. И можно свиданку Синти назначать.

Среда 20 апреля 1977 года, 12:45

Ленинград, Красноармейская улица

Взяв привычный борщ и гуляш из говядины с двойным пюре, занял один из немногих свободных столиков и по которому уж разу принялся проверять на прочность задуманный алгоритм связи с ЦРУ. Тут, как у минера, ошибок быть не должно, это не продажа золотого червонца и не поход на галеру, где можно, в случае чего, косить под малолетнего дурачка.

Размещение закрытых постов наружного наблюдения мне в общих чертах известно, поэтому основную угрозу представляют пикеты и подвижные наблюдатели. Еще бы проконтролировать, не взяли ли Синти в «вилку» и нет ли опережающего наблюдения в парке… Уж больно она с реакцией на иероглиф подставилась. Но тереться рядом с ней опасно. Съездить посмотреть издали на ее пробежки?

Тут мое одиночество грубо прервали – на стулья напротив вспорхнули две смутно знакомые семиклассницы и, запивая молоком присыпанные сахарной пудрой булочки, начали со смешками строить мне глазки. Я принял глубоко задумчивый вид и срочно заинтересовался дефектами покраски на стене за их спинами.

Не тут-то было. Девочки, как выяснилось, были настроены серьезно, и меня начали играть, вовлекая в разговор. Особенно старалась ширококостная русоволосая хохотушка. Я пригляделся – в будущем ей светит превратиться в знатную пышку. А вот ее подружке, кареглазой хрупкой брюнетке, предстоит стать интересной. Пока же, конечно, только гадкий утенок с умненькими и почему-то слегка печальными глазками.

Эх, девоньки-девчонки, не до подрастающего поколения мне сейчас, у меня сеанс одновременной игры с КГБ и ЦРУ, обе партии в дебюте. Только е2-е4 сделал, а нервы уже в животе в комок перекрутились…

Тот же день, 14:45

Ленинград, Красноармейская улица

– Девочки, газеты и марганцовку принесли? Белые передники снимаем, оставляем в классе, портфели тоже здесь пусть лежат. Отлично… – Наша классная, Зинаида Эриковна, переоделась в синий рабочий халат и оживленно засучила рукава. – Сегодня на Ленинском коммунистическом субботнике нашему классу доверили окна в столовой. Девочки моют, мальчики меняют воду. Делать всего ничего, по окну на пару. – Она хитровато улыбнулась, блеснув золоченой коронкой. – Все свою пару знают? Ну тогда пошли…

По дороге я первым делом оттер Лейта от Томы, и он скользнул куда-то вбок, в сторону Яси, унося в выразительных еврейских глазах «грусть осенних дней и слезы матерей». Ну даже в мыслях извиняться не буду, на войне как на войне.

Девчонок загнали на высокие, по грудь, подоконники, и веселье началось. Парни обрадованно суетятся вдоль стен с алюминиевыми кастрюльками, за водой и обратно, по дороге с интересом поглядывая на открывающиеся при взгляде снизу дали. Пунцовеющие комсомолки разрываются между необходимостью мыть стекла и одновременно яростными взглядами контролировать стратегически важные участки пола за спиной. Правда, не все – Кузя величественно игнорирует снующих понизу лилипутов. Молодец, не жадная…

Я посмотрел на прикусившую уголок губы Тому и негромко сказал:

– Слезай, я помою, у тебя голова от высоты закружилась.

Секунд пять она непонимающе смотрела на меня, потом, наградив благодарным взглядом, кивнула и радостно соскочила на стол, а с него, опершись на мою руку, на пол. Под удивленные взгляды и перешептывания класса я залез на ее место.

Делов-то… Окно одно помыть, ха! Зачарованно понаблюдал, как несколько крупинок марганцовки, оставляя в воде густо окрашенные хвосты, опускаются, покачиваясь, на дно кастрюли. Взболтал ветошью порозовевшую воду и решительно прошелся по внешней стороне окна. Прополоскал тряпку – и еще раз. «Правду» в комок – и тщательно, до скрипа, протираю стекло. Немного мешают частички отваливающейся с рамы старой покраски, но боже, все бы мои проблемы были такой сложности…

Знать бы, как они будут снимать закладку… Пустят кого-нибудь из «сидящих под корягой», какого-нибудь малозаметного работника архива? Да нет, маловероятно, что сразу задействуют разведчика-агентуриста «глубокого прикрытия». Пойдет кто-то засвеченный. Значит, нужна такая слепая зона, в которую оперативник, не вызывав при этом подозрений, может зайти секунд на десять. Этого должно хватить для извлечения из тайника алюминиевого контейнера из-под диафильмов. Кажется, я такое место знаю…

– …чтоб на Леньку поменять! – доносится от соседнего оконного проема.

С неодобрением смотрю на Паштета, который распушает хвост перед Иркой. Из-за угла выворачивает Эриковна, и кружок слушателей распадается. Тома возвращается ко мне, Лейт бредет к Ясе. Ловлю Пашкин взгляд и молча стучу себя пальцем по лбу. Он в ответ беззаботно лыбится. Ну и кто из нас дурак? То ли я за давностью лет переоцениваю опасность, то ли он по молодости недооценивает.

– Воду менять? – звонко несется снизу.

Смотрю на Тому, и на лице против воли расцветает глупая улыбка – вот у нас и совместная хозяйственная деятельность завелась.

Четверг 21 апреля 1977 года, 9:55

Ленинград, улица Чернышевского

В этот раз, перед тем как войти, она осторожно постучала.

– Да, – раздалось из-за двери.

Босс сидел в излюбленной позе, забросив ноги на стол и выставив в сторону посетителя грязные подошвы. Синти грустно про себя вздохнула. Самое обидное, что он даже не играет в грубоватого ковбоя, он такой и есть – хамоватая умная сволочь. Не самый плохой тип начальника, если притерпеться.

– Завтра в восемнадцать.

– Что – завтра?

Синти взяла лист, нарисовала «мин тянь» и «ши ба», и повторила:

– Завтра в восемнадцать.

Фреда выбросило из кресла в сторону шкафа, где он держал бар. Возбужденно плеснул себе неразбавленного.

– Будешь?

– Знаешь, кто пьет по утрам?

– Знаю. Большой босс и те, кому он милостиво разрешает. Будешь?

– Нет.

Синти начала пробивать нервная дрожь, и она зябко обхватила себя руками. Фред это моментально заметил, усы зашевелились в язвительной ухмылке:

– Не ссы. Если это подстава – со спокойной улыбкой отдашься кагэбэшникам и поедешь отсюда на полгода раньше. Но я не вижу для них никакого смысла разводить всю эту бодягу, чтобы спалить уже известного рядового оперативника, который к тому же скоро уедет и так. Прогуляешься, спокойно возьмешь и уйдешь. Но если это не подстава, то прогуляться надо по высшему классу. Давай зови Майкла и Рича, будем соображать.