Тени безумия - Юрий Пашковский Страница 69

Закрытие Прорывов? Из самого интересного – это Алые равнины. Ага, те самые, где Джетуш обучил его заклинанию Разъяренного Феникса, запретному для чародея, не посвященного во второй ранг боевой магии. Ситуация сложилась такая, что поделаешь, но дознавателям Конклава будет все равно.

Алые равнины… Да уж, да уж. Казалось, это было недавно – и в то же время очень давно. Он уже сам вместе с командой закрыл несколько Прорывов, но, в отличие от его первого опыта, там все было по правилам, с соответствующими защитными Печатями и сдерживающими Барьерами, с постепенным вытеснением Тварей и уничтожением истекающей метрикой Нижних Реальностей области.

Вот можно рассказать, как он с одногруппниками чуть не сгинул в пятнадцатом слое Нижних Реальностей, и как он спас группу, соорудив из имеющихся Свитков форму для Астрального Портала. Да нет, лучше не стоит. Еще подумают, что хвастается.

Гм. А как насчет истории о когесском горшочке, без остановки варящем кашу? Прежде чем его удалось остановить, три города и двенадцать деревень были уничтожены этим убоговским артефактом – в прямом смысле убоговским: создавший его черный маг получал видения от Разрушителя, оставшегося неизвестным. Совместная операция Конклава, Школы и жрецов Когессы, объединившихся для борьбы с полным кашей горшочком – звучит, как выдумка пьяного студента или попытка писателя рыцарских романов придумать, чем заполнить книгу ради объема. Помнится, Уолт с товарищами, отправившись в графство Явер, покатывались со смеху, перечитывая запрос Высшего совета на боевых магов. Было смешно, очень смешно. А потом Бивас и Ксанс чуть не погибли, проглоченные порожденным горшочком монстром. Кашевой монстр – кто бы мог подумать, что существо с таким прозванием заставит опытных боевых магов бежать, сверкая пятками? Чудовище с легкостью проникало сквозь магические Щиты, Энергетическое Поле задерживало его лишь ненадолго, а стоило ему коснуться смертного или животного, вокруг того немедленно образовывался ком каши, сковывал движения и лишал воздуха. Бивас с тех пор на пшенку смотреть не мог, а Ксанса при виде овсянки начинало тошнить.

Или рассказать о психоведе, которого Эвиледаризарукерадин пригласил из Эквилистонского университета для, как утверждал Архиректор, успокоения психического состояния боевых магов, избавления от агрессии и негативных эмоций? Не о нынешнем, более-менее нормальном мужике, которого глава Школы сам выбрал, а о первом, которого прислал университет. В первый же день сей знаток душ решил для «перемены обстановки» и «создания дружественной атмосферы» непринужденно и ласково пообщаться с обучающимися на боевых магов студентами. И назвал Киолонушкой кенетерийца Киоллона Иселендила Тэ-Ореинну Стоарнэмира. Киоллон, происходивший из благородной семьи, третьей по влиянию после королевской фамилии в Ночных лесах, счел такое именование оскорбительным и вызвал психоведа на дуэль. Откажись тот – и все его родственники стали бы кровниками семьи Стоарнэмир. Сам психовед был родом из мелких дворян, малозначимых во властной иерархии Эквилидора. Воевать из-за них с Кенетери никто не стал бы – Ночные эльфы являлись стратегически важным военным союзником, готовым поддержать Эквилидор в случае военной экспансии Черной империи или Вестистфальда. Так что дуэль состоялась через два дня. Киоллон чуть не отправил оппонента постигать души самым что ни на есть непосредственным образом, и только своевременная помощь лекарей задержала психоведа в мире комплексов, фобий, неудовлетворенных желаний и психических травм. Но правую руку Киоллон ему изуродовал основательно – помогло только длительное и дорогое, очень дорогое лечение у мага-лекаря. Сам виноват. Додумался оскорбить благородного Ночного эльфа. Пусть вообще радуется, что жив остался.

Уолт зевнул, потягиваясь. Что-то у него истории… Гм, какое тут слово можно подобрать? Да нет, одним словом не обойдешься. Или кто-то умирает, или кто-то почти что умирает. Стезя боевого мага, чтоб ее. И дернуло его на пятом курсе выбрать специализацией боевую магию. Стал бы алхимиком или астрологом, служил бы вольному городу, гильдии, или работал бы на аристократа. И обошли бы его стороной и Лангарэй, и Подземелье и Махапопский кризис.

И он не повстречал бы Эльзу…

А Эльза не утратила бы Наследие…

Так, ладно. Прочь глупые мысли. Прочь вообще любые мысли. Пора спать.

Уолту не повезло.

Сначала дома не оказалось Роамна Теллерика, которого Ракура решил навестить первым. Маг крови отбыл на загородную виллу и собирался вернуться к концу недели – днем позже, днем раньше. Пришлось оставить записку с просьбой сообщить о возвращении в риокан Абэ-но.

Потом Уолт надолго задержался в Крыльях Феи, гильдии предметной магии Мирты, куда он должен был доставить несколько артефактов из Школы и получить взамен десяток кадуцеев для сна. Бюрократы из приемной гильдии посылали его за документами в канцелярию гильдии, в канцелярии требовали справку из приемной, в приемной объясняли, что для справки требуется определенный документ из канцелярии, в канцелярии ссылались на ряд уложений, по которым в приемной сначала следовало получить бланки для оформления. И каждый раз приходилось ждать, когда кто-то освободится от важных дел по перекладыванию листов из одной стопки в другую и обратит на Уолта внимание. Честное слово, Ракура предпочел бы снова сразиться с убоговским Вестником один на один!

В приемной говорили, что в канцелярии сидят одни идиоты, в канцелярии бурчали, что идиоты сидят в приемной. По мнению Уолта, и там и там были правы.

Разобравшись, наконец, с бумагами и получив долгожданные кадуцеи, Ракура направился к алхимикам Мирты. Их гильдия Алого Уробороса находилась через улицу от Крыльев Феи.

И тут Уолт совершил ошибку.

Большую ошибку.

Алхимики праздновали открытие нового алхимического элемента и предложили гостю из Школы Магии присоединиться к празднованию. Уолт отказался. Алхимики настаивали, грозя обидеться и не принять подарки Архиректора. Уолт нехотя согласился и выпил за гильдию и ее магов. Алхимики радостно завопили и потребовали обмыть открытие нового элемента. Уолт повторил, особо не беспокоясь. Его, пережившего знаменитые попойки Школы Магии, в ходе которых он отточил свои заклинания Щитов, напоить было трудно.

Так он думал.

Шипящий бесцветный напиток на вкус напоминал вестистфальдское пшеничное пиво.

Именно с такой мыслью Ракура очнулся поздно ночью в своей комнате в гостинице. Нет, голова не болела. Почему-то болели руки, плечи и спина, будто он таскал мешки с камнями. А голова – голова была ясная, восприятие отчетливое. Слишком отчетливое – он слышал шелест листьев и токи ветра во дворе, журчание воды и постукивание бамбуковых труб, храп и бормотание во сне постояльцев из ближайших номеров. Суйкинкуцу гремел литаврами, а стрекотание сверчков вообще походило на рев атакующих Тварей.

Уолт мог разглядеть каждую соломинку на полу и каждую трещинку в балках на потолке. К тому же он оказался переодет в юкату. Оставалось лишь надеяться, что Ракура просто не помнил, как сам разделся и надел халат.

Эффект обостренных чувств, к счастью, оказался непродолжительным. Спустя несколько минут комната погрузилась в полутьму, со двора послышалась приятная тихая мелодия, а сверчки из кровожадных Тварей превратились в обычных стрекочущих насекомых.