Ученик ученика - Владимир Корн Страница 69

Жюстин стоял в углу, с обнаженным клинкертом в правой руке и пистолетом с взведенным курком в левой. Перед принцем стояли трое мужиков, ни один из которых не выглядел ни землепашцем, ни рыбаком, ни углежогом. Жюстина заметно шатало, но глаза его горели бешенством.

Так, ну и что мы тут имеем? Эти трое, несомненно, умеют держать оружие в руках и знают, как им пользоваться. На бандитов они непохожи, но далеко от них явно не ушли. Хотя и на профессионалов не очень-то тянут, иначе как можно оставить без внимания открытую по случаю жары дверь, через которую я и вошел, причем вошел далеко не беззвучно.

Слева, в глубине зала, четверо посетителей пьют пиво, закусывая вяленой рыбешкой величиной с ладонь. Эти-то точно ввязываться не станут, типичные селяне. В правом углу еще один посетитель. На него я обратил внимание сразу, как только мы с Жюстином вошли в корчму. Точнее, не на него самого, а на примостившуюся на его коленях девицу, которую природа одарила весьма щедро – никакого силикона не нужно. Посетитель производил впечатление опытного бойца. Насмотрелся я на них, и теперь меня в этом обмануть трудно. Но особого интереса ко всему он не проявлял, в отличие от тех же селян, глазевших за милую душу. И все равно на заметочку его возьмем, так, на всякий случай.

Ну и каковы же теперь будут мои действия? Я не знаю причины ссоры, но не сомневаюсь в одном – по пустякам затевать ее Жюстин точно бы не стал. Так что по умолчанию будем считать, что прав именно он. Самый ближний из троицы громко смеялся, отпустив, по его мнению, очень удачную шутку, из которой я расслышал лишь последние несколько слов. Если я преодолею разделявшие нас несколько шагов, а затем резко и сильно толкну его двумя руками в поясницу, то на несколько минут мы его потеряем.

Следующий, закрывший глаза от мнимого испуга и усиленно демонстрирующий, как у него трясутся от страха руки, получит свое хотя бы вон тем кувшином. И останется один-единственный мужик, по всей видимости являющийся их главарем, вожаком, командиром… или как будет угодно. Он чуть в стороне, и маневры его ограниченны: сзади от него лавка, а перед ним пустой стол.

Так что после удара кувшином у меня будет время отскочить назад и уже потом выхватить тесак. Ну и вдобавок к тесаку пистолет. Или кинжал. Или просто два пистолета. Вариантов куча. Да и Жюстин, нисколько не сомневаюсь, даже в нынешнем его состоянии вполне сможет поддержать меня огнем в случае крайней необходимости.

И еще, мне очень не понравилась шутка человека, стоявшего ко мне спиной. Хотя полностью я ее не расслышал, но даже того, что успел, было достаточно, чтобы понять: о Жюстине он сказал в женском роде. Вот только ни к чему нам сейчас лишняя шумиха, и без того проблем достаточно. Так что вначале попробуем договориться. Как говорится, ласковое слово и кошке приятно.

– Та-а-ак, ну и что здесь происходит? – начал я, заложив большие пальцы за пояс. А что, поза вполне солидная. Дождавшись, пока на меня обратят внимание, я прошел в угол к Жюстину. Развернувшись, сложил на этот раз руки за спиной и немного покачался с пятки на носок. – Я что, недостаточно громко говорю?

Мои вопросы не относились ни к кому конкретно, но и ответы мне совсем не требовались.

Жюстин сполз на лавку, видимо израсходовав весь остаток сил. А ведь он даже не притронулся к еде. Или не захотел?

Я обвел всю троицу взглядом, стараясь, чтобы в глазах, кроме скуки, ничего не было, почему-то я решил, что так будет круче.

– Я не хочу крови. Но у меня нет выбора, – добавил я, немного помолчав. – Впрочем, если мой брат Тимур согласен принять извинения…

Не слишком-то мы и похожи как братья, если только цветом глаз. Да разве же в этом дело? Дело лишь в том, чтобы эти люди могли понять, что можно заступиться за друга, товарища, да за кого угодно. Но если один называет другого братом, это значит, что шуток уже не будет. Что же касается Тимура… Это имя первым пришло мне в голову, когда я чуть ли не на себе тащил Жюстина от причала к лекарю. Не Жюстином же его называть, в конце-то концов. Даже принц понимает, чем это может обернуться в нашей ситуации. И слово это он уже выучил – палево.

Когда Жюстин спросил, кто такой Тимур, я ответил, что был такой знаменитый полководец, завоевавший полмира. Его еще Великим Хромым называли. После этого принц покосился на меня, но ничего не сказал. Мне только оставалось в очередной раз поздравить себя с поразительным чувством такта…

Я посмотрел каждому из них в глаза, начав с самого ближнего. Первый сломался практически сразу, отведя взгляд в сторону. Самым устойчивым из них оказался старший, тот, что стоял в стороне. Но и он никуда не делся, значит, разговоров дальше не будет. А будет кровь, и кто-то победит. Возможно, победят они, возможно, – мы. Кто-то этой победы не увидит.

И все это будет всего лишь из-за одной неудачной шутки.

– Я не знаю и знать не хочу, кто оскорбил моего брата, но извиниться придется всем. Ты первый. – Не надо объяснять, что начал я с главного. Если тот извинится, остальным это дастся значительно легче. Я очень на это надеюсь.

И он извинился. Остальные сделали то же самое, причем едва не одновременно. Теперь я взглянул на Жюстина: все зависело от его реакции. И он сказал:

– Не трогай их, – затем добавил: – Пожалуйста.

Вероятно, он и сам верил в то, что стоит мне начать их «трогать», как через пару мгновений будет три трупа. Если бы.

– Пошли, Жюстин, – произнес я и тут же чертыхнулся про себя, конспиратор, черт возьми. – Нас ждут.

Если он не захотел есть эти замечательные, такие аппетитные даже на вид колбаски, то вряд ли станет делать это сейчас, после всего того, что произошло.

Быть может, стоит захватить с собой хотя бы одну, вон хоть ту, что с краю тарелки, с поджаристым бочком и самую толстую? Но вдруг я выпаду из образа? Или, наоборот, получится, что таким образом я только еще больше войду в роль крутого парня?

На приглянувшуюся мне колбаску села жирная зеленая навозная муха, и это все решило.

Возчик ждал нас, и мне осталось лишь подсадить Жюстина в телегу, поскольку на это у него не хватило сил. Первым делом я извинился перед ним за то, что посмел набиться к нему в родню, пусть и таким образом. Извинился в шутливой форме, но Жюстин лишь кивнул. Затем сказал то, что я совсем не ожидал от него услышать:

– Спасибо, что вернулся, Артуа.

И я поперхнулся сухарем, который успел извлечь из мешка, где хранился запас продуктов, захваченный с лодки.

Жюстин посмотрел на меня и добавил:

– Извини, что сомневался в тебе.

Всю дорогу я старался не думать о том, что знахарка, скорее всего, подтвердит диагноз.

Нас подвезли к самой калитке. Во дворе нас встретил огромный кудлатый пес с лобастой башкой и длинными ушами, на удивление добродушный, несмотря на прямо-таки зверский вид.

А вот хозяйки дома не оказалось. Мы, дожидаясь ее, присели в тени на скамеечке под невысоким раскидистым деревом, плоды которого напоминали и вкусом, и видом абрикос, но более сочный, и еще они имели фиолетовую полоску посередине. И так мне захотелось съесть один из них, вот этот, что висел на ветке чуть ли не перед самым моим носом.