Пробуждение Зеркала - Елена Ворон Страница 68

Вскоре миллаушский карательный отряд отбудет на родину. На Беатриче останутся лишь несколько десятков наблюдателей-полицейских, которые будут приглядывать за порядком вообще и СерИвами в частности. На сегодняшний день уровень преступности упал до нуля, и власти рады-радехоньки.

Светлана с Кариной брели по аллее, занятые своей женской беседой. Подружки не разлей вода. И чудесные няньки для Краша, Мстиславу в помощь.

За спиной отворилась дверь.

— Слав, к тебе можно?

«Нельзя», — подумал телохранитель, но вслух этого не сказал.

Краш мялся на пороге — пришибленный, виноватый, растерянный. Недоразумение, а не человек.

— Можно?

— Заходи, — разрешил Мстислав, стараясь подавить раздражение.

— Не сердись. — Краш неуверенно тронулся с места.

«Не сердись». Мстислава ноги сами понесли ему навстречу, а сердце растаяло. Рабство!

— Ну, что? — спросил телохранитель суше, чем хотелось. Краша следовало держать в строгости.

— Слав, я… — виновато начал тот. — Я хотел попросить…

О, черт, опять!

— Не проси, — велел телохранитель. Очень жестко приказал. Даже сам удивился, как хорошо получилось. — Никогда ни о чем меня не проси.

— Почему? — Краш сжался, словно его ударили.

У Мстислава от жалости душа перевернулась, однако он постарался это скрыть и напомнил:

— Я сто раз говорил: хочешь чего-нибудь — предложи, обсудим. Но не проси. Тебе ясно?

По растерянным глазам было видно: ничего ему не ясно, только зря обидели без вины виноватого. Невозможно с ним. Мстислав махнул рукой на воспитание.

— Я слушаю. Что ты хотел?

— Убрать зеркала, — извиняющимся тоном сказал Краш. — Хотя бы часть.

— Они тебя кусают?

— Нет, — ответил Краш на полном серьезе. Ни малейшего чувства юмора. — Но они везде.

— И что же?

— В них просыпаются Зеркала СерИвов.

— СерИвов у нас нет, — терпеливо сообщил телохранитель. — Зеркала их показать не могут. Поэтому они и не проснутся.

Краш совсем растерялся. На лице появилось умоляющее выражение, которое Мстислав ненавидел, поскольку в такие минуты совершенно не мог противостоять своему подопечному.

— Хорошо, уберем, — обещал он.

Краша это не успокоило.

— Я видел, — произнес он с несчастным видом. — В зеркале… как будто вспышка.

— Ну, так это не то. Когда настоящее Зеркало отражает СерИва, изображение сначала крохотное, затем оно растет, некоторое время держится, и только потом исчезает.

— Тут было не так. Похоже на… — Краш подыскивал, с чем сравнить. — Как будто огонь в камине. Полыхнул и погас. Слав! — он отшатнулся. — Ты что?!

— Ничего, — процедил телохранитель.

Глянул на свои руки. Даже кулаки не сжались — а Краш перепугался. Соображать не соображает, но все чувствует. Значит, зеркало показало вспышку пламени. Уж не патрульный ли миллауш пожаловал?

— Антонио, — Мстислав вызвал по интеркому охранника, — ты следишь за периметром? У нас что — гости?

— Да, кто-то подъезжает. Сейчас скажу… Ага. Северин с дамой.

— Этих пропусти. А миллаушей нет?

— Э-э… Вдалеке вижу патрульный глайдер. Возможно, к нам.

— Не пускай. Нас проверяли и по плану, и внепланово, и как угодно. Покажи запись о проверках, и пусть убираются.

— Понял, — обрадованно сказал охранник. Как любой нормальный человек, он крепко недолюбливал миллаушей.

Краш попятился к двери.

— Слав, я пойду?

— Иди. Но тогда не увидишь, с какой дамой прибыл мой брат.

— Потом расскажешь. — Краш удрал. Северина он откровенно боялся.

Обрадованный, Мстислав поспешил гостям навстречу. С братом он давно не виделся, а про «даму» вообще ничего не слыхал. Видать, дело серьезное, коли Северин сподобился привезти ее в поместье.

Пройдя анфиладой роскошных залов, телохранитель вышел на парадное крыльцо. Мобиль Северина стоял у ступеней, но ни самого брата, ни его спутницы было не видать. Колоннада белого камня мягко светилась под искусственным солнцем, окна в доме отсвечивали золотисто-коричневым, не пропуская взгляд внутрь.

И никого. За колоннами укрылись, что ли?

— Север?

— Здесь, — откликнулся брат, вынырнув из-за угла.

Он шел один. Что-то не так?

— Антонио сказал: ты с дамой. — Мстислав присматривался.

— Я… да. Правильно.

Угол рта у него подрагивал. Что-то стряслось.

— Заходи.

Телохранитель открыл перед братом дверь — из медового дерева, с тонкой резьбой, которую Северин считал шедевром и не уставал восхищаться работой мастеров. Сегодня он прошел в дверь, ее не заметив. Мстислав повел брата в бывшие покои Домино — в комнату, где прежде обитал сам и которая не прослушивалась с пульта охраны. Спальни тоже не прослушивались, но разговаривать в спальне показалось нелепо.

За двустворчатой дверью, отделанной шелком, был коридор с зеркалами и недавно навешанными глухими панелями по стенам и потолку. Панели скрывали фривольные росписи, любимые прежним владельцем покоев. Краш сюда носа не казал, поселившись на втором этаже, в комнате для гостей, и здесь вообще никто не бывал. Однако Светлана, едва увидев изображения голых красоток, объявила, что это необходимо закрыть, и Мстислав заказал панели. Северин прошел мимо, не отпустив ироничного замечания, хотя росписи он прежде видел и высказывался в том духе, что оно, конечно, слегка чересчур, но вообще-то — живописный шедевр и на любом аукционе будет стоить кучу денег.

В бывшей комнате Мстислава все осталось, как было: стены затянуты коричневым шелком, коричневое же покрывало на постели, кресло, два стула, придвинутый к стене стол, рядом — видеоэкран.

— Присаживайся, — телохранитель указал на кресло. — Пить что-нибудь будешь?

Северин потряс головой, отказываясь, и подошел к окну, раздвинул шторы. В комнату хлынул искусственный солнечный свет. За окном был такой же газон, как Мстислав недавно рассматривал, и цветущие кусты. Северин застыл, словно завороженный видом.

Телохранитель набрал на вделанной в столешницу панели заказ: два бокала с ромом — контрабандным, от Йенса, — шоколад и фрукты на закуску. Заказ прибыл через пару минут, и все это время Северин стоял молча, напряженно выпрямившись и глядя в окно.

Мстислав подал брату бокал:

— Пей. И шоколад не забудь. Что стряслось?

Северин пригубил темный, крепкий, роскошный ром и глуховато ответил: