Психотерапевт его величества - Анна Яновская Страница 68

Я не снимаю на ночь оберег, поэтому на сны жаловаться не приходится. А может это помог пушистый охранник, который свил гнездо у меня на талии, панибратски разложив хвост вдоль бедра. Вчера я не понимала, как к нему относиться — вежливо уточняла любую мелочь и даже сомневалась, стоит ли при нем переодеваться. Но потом дошло, что шось все-таки зверь, пусть и умный. Понимает почти все, что я говорю, но только бытовую речь, абстрактные понятия не для него. Владеет несколькими жестами — да, нет, хочу-дай, поиграй со мной. В основном же ведет себя, как обычный домашний питомец: играет со своим хвостом и пожертвованным из кабинета плюшевым слоником в половину его ростом, забавно умывается, спит, исследует дом… В туалет ходит совершенно по-человечески, гибкими пальцами самостоятельно открывает двери и опускает сиденье. Но и в моем мире многие коты на это способны.

Утро провожу в панической примерке всего подряд — я совершенно не понимаю, в чем ехать. Что значит прохладнее? Свитер брать с собой? Или достаточно просто длинного рукава? А на ноги что? Мне же целый день ходить. Так хочется кроссовки! Но к ним подходят только мои родные зауженные джинсы… Кулёк с недоумением следит за моими метаниями. Он, вообще, компанейский, если я надолго выхожу из комнаты, то идет меня искать. Вот и сейчас он контролирует сборы, щурясь на меня с солнечного подоконника. А может в джинсах и ехать? Сверху оранжевый топик на бретельках — пока мы в жарком Джарале, это будет самое то, а с собой темно-синюю удлиненную тунику, закрывающую руки — в нее можно будет быстренько влезть по прибытию.

Достаю из шкафа маленький рюкзачок — мой любимый домашний спутник. Именно в него пакую флягу воды, лекарства, шокер, бутерброд в пакете — тревога не позволяет мне выходить из дома без вещей первой необходимости. Воровато укладываю на самое дно смену белья и зубную щетку — вдруг мы там останемся до завтра, не хотелось бы утром чувствовать себя свинкой. Во внутреннее отделение прячу карточку, в основное тысячу золотых в облегчающих вес кошельках. Когда ворошу контейнер с лекарствами, обнаруживаю в нем фотоаппарат. По какой логике я сунула его к анальгину? И как вообще могла забыть, что он у меня с собой? Беру, однозначно. Рюкзак собран, душ принят, джинсы и топик разложены на кровати. Теперь, чтобы переодеться мне понадобятся считанные минуты. Моя душа нетерпеливо пружинит в предвкушении путешествия и новых приобретений, совершенно нерабочий настрой. Интересно, могу ли я взять с собой Кулька? Он недвусмысленно обнюхивает рюкзачок и теребит завязки.

— Лапа моя, мне сейчас надо идти работать, а ты останешься дома.

Ответом мне становятся полные недоумения и обиды распахнутые глаза. Они у него и так круглые и желтые, а сейчас совсем уж запредельно большие.

— Не могу! Клиенты не поймут. Ты отвлекать будешь, с настроя сбивать. Понимаешь?

Шось садится на попу, привычно обернувшись хвостом, и замирает. Он не только не моргает, я не могу увидеть, дышит ли он.

— Эээ… ты намекаешь, что умеешь не шевелиться?

Отмирает, смотрит просительно. Потом решительно запрыгивает ко мне на плечо, прячется под волосы на затылке, а хвост спускает в вырез платья вдоль спины.

— Нет, так не пойдет. Я буду тебя все время чувствовать, а мне нужно сосредоточиться… Но есть один вариант… Ты сможешь не шевелиться целый час? Дышать можно, но не заметно. И глазки закрыть?

Утвердительный чих в ухо.

— Тогда попробую выдать тебя за экспонат на полке. Сегодня клиент у меня такой, что могу поэкспериментировать. Но учти, в какой-то момент тебе придется меня одну отпустить. Можешь начать морально к этому готовиться.

Перебираемся в кабинет, Кулёк жизнерадостно скачет по полкам. Как он при этом умудряется ничего не уронить, остается для меня загадкой. Расчищаю ему место в глубине, между домиком феи и вулканом. Шось сворачивается в компактный пушистый комочек, только нос наружу. И замирает.

— Молодец. Не шевелись, пожалуйста, пока у меня посетитель.

Чтобы хоть как-то настроиться, сажусь перечитывать записи по прошлым встречам. Марла. Долго не могла выбрать маску, в итоге взяла ближайшую от двери — некрасивый мальчик десяти лет. Ее история: опекающие родители, раннее замужество и такой же заботливый муж. Затем почти подряд смерти всех близких. Остается одна в большом замке, полном слуг. Сталкивается с тем, что не умеет принимать решения, не различает, чего она на самом деле хочет, а чего только думает, что хочет. На первом занятии раскрашивает фигурку человека разными цветами, из этого упражнения понимает, что совершать какие-то действия ей мешает чувство вины. На второй встрече ее маска — образ самой себя в молодости, другое выбрать не смогла. Мы говорим о дозволенных и недозволенных чувствах. Она вспоминает историю, как нарушила материнский запрет, взяв нож и порезавшись. Чрезмерная реакция мамы оказывает слишком сильное влияние на ребенка — больше она никогда и ничего не делает по собственной инициативе. Последняя моя пометка: найти ее взрослую часть, чтобы брала на себя ответственность за свою жизнь.