Мертвый рай - Руслан Мельников Страница 68

Неведомый оператор жал на «Делит» быстро. «Рабочий материал» действовал еще быстрее. Выстрелить в ночного гостя успел лишь один милвзводовец. Или двое. Наверное, даже попали. Скорее всего. Но это уже ничего не решало. Ровным счетом ничего. Все закончилось в считанные секунды. Мертвый убийца покинул блок-пост. И отправился дальше — к огням Периметра.

Камеры «рабочего материала» засекли вертушку, когда вынырнувший из темноты «Москит» уже вовсю плевался бортовым КПСТ. От крупного калибра испуганно выл воздух. Вокруг брызгал, рассыпаясь осколками, вспаханный асфальт.

В мертвеца попали. Еще раз. Еще, еще, еще…

Сбилась фокусировка, а потом и вовсе произошло нечто странное. Камеры показывали одновременно и клочок неба, озаряемого всполохами выстрелов, и разбитый асфальт, по которому упрямо двигался мертвый гвардеец.

Это пулеметная очередь перешибла, разорвала мертвое тело на части, напополам…

Совмещенная картинка была ужасного качества, и вскоре небо исчезло. Осталась асфальтированная улица. В каком-то искаженном ракурсе. Наверное, так видит мир среднего роста овчарка.

Это оператор отключил бесполезные верхние камеры, что неподвижно пятились в небо…

Теперь работала лишь одна — нижняя, коленная камера ходячего покойника.

Но — ох, и крепкие же ребята летают на Периметровской «вертушке»! Таким нервам можно только позавидовать. Пилоты не запаниковали при виде шаркающей к Периметру половинки человека. А если запаниковали, то не подали виду.

Разворот, заход на очередную атаку. Правда, в этот раз «Москит» жахнул из автоматического гранатомета. «Кистенем» жахнул.

Первый разрыв еще можно было увидеть и услышать. Различить можно было. Потом, видимо, микрофон зашкалило. Полностью и бесповоротно. Или задело осколком. Хрип, треск…

И поврежденная аппаратура отказывалась передавать звук. Будто невидимая рука вырубила аудиосигнал. В воцарившей вдруг тишине коленную камеру отшвырнуло назад. На миг объектив выхватил, вырвал силуэт вертолета, все еще изрыгающего пламя.

Потом пропало изображение.

«Живучесть „рабочего материала" в экстремальных боевых условиях составляет…», — начинал комментарий к видеоотчету оператор разорванного в клочья зомби.

* * *

— Продолжим? Или достаточно того, что у Кожина и без нас имеются спецы по управлению жмурами? Может, не столь перспективные, но вполне способные выполнять поставленные боевые задачи.

Славкин голос звучал жестко, но где-то в глубине его безумных глаз бултыхалась тоска и безысходная жалость. Именно! Теперь он жалел их, а не наоборот. Потому что понимал: принять правду порой сложнее, чем найти ее.

— Валяй, — вздохнул Денис. — Раз уж пошла шокотерапия, чего останавливаться-то на полпути?

Юла только кивнула — молча, с видимым усилием. Не хотела, ох, не хотела Юлечка утвердительно опускать свой упрямый подбородочек. Куда проще было сейчас замотать головой, заорать «Нет!». Славке, впрочем, это уже по барабану. Славка продолжал.

Экскурсию…

— Файлы с записями убийств операторов. Пр-р-рошу!

Четыре значка видеовложений на экране: «Л-1», «Л-2», «Л-3», «Л-4». Таинство манипуляций Славкиных пальцев над клавиатурой.

«Факир, мать твою…», — зло подумал Денис. И — вздрогнул от страшной догадки. Какая запись?! Откуда?! Орги ведь не ведут видеохронику своих вылазок! Значит, не орги? Мочили операторов наружки не они вовсе?

— «Л-1»- это гибель Игорька, «Л-2» — Влад, «Л-3» — твой, Юля, Двоечник, — продолжал Славка.

Скотина! Хоть бы из уважения к погибшим не бубнил этим «посмотрите направо» тоном уставшего гада.

— А «Л-4»? — сухо спросила Юлька.

— Нападение на мою квартиру. — Уголки Славкиного рта чуть дрогнули. — Ее ведь тоже посещали. Только никого там не нашли.

— Что значит литера «Л»? — спросил Денис.

— Разве непонятно? «Ликвидация»: первая, вторая, третья… Начнем по порядку?

Это было необязательно. Пугающе безупречный порядок заключался как раз в том, что все три убийства совершены по одной схеме: отмычка в замке, распахивающаяся дверь, вваливающиеся в квартиру маски и камуфляж… Удары, кровь…

Действия нападающих — жесткие, четкие продуманные. Судя по всему, группировщики — хотя какие они, на хрен, группировщики! — прекрасно знали и адреса своих жертв, и расположение комнат в квартирах, и блокирующие коды дверных замков.

Игорьку, у которого под рукой оказалась шоковая дубинка, хватило времени и решимости покончить с собой. Влад был пьян и, наверное, погиб, не успев понять, что происходит. А вот Юлькин друг умирал дольше всех. Но вообще-то тут ночные гости сами оплошали, замешкались: жертва успела запустить сигнал «SOS» и добежать до окна. О защитных решетках, которые не пробить головой и не сорвать голыми руками, люди в подобных обстоятельствах помнят не всегда.

— Эти, в масках, рассчитывали увидеть тебя, Юль, а наткнулись на другого, — пояснил Славка. — Вот и подрастерялись малость.

Денис чуть скосил глаза. Можно представить, каково сейчас Юльке заново переживать этот кошмар. Но ничего, девчонка держится молодцом. «Мертвый рай» не только уродует, но и закаляет.

А Славка все наяривает своими тонкими, длинными, необычайно гибкими пальцами. Под щелканье клавиатуры Денису подумалось, что в прошлом с такими руками можно было бы сделать неплохую карьеру музыканта.

— Вот, полюбуйтесь. — Славкины пальцы прервали концерт.

Комментарий к просмотренным видеовложениям. Курсор уткнулся в…

«Плановая ликвидация операторов службы наружного наблюдения осложнена непредвиденными обстоятельствами, — прочитал Денис. — В утвержденной схеме действий возможны изменения…»

* * *

— Не понимаю, — пробормотала Юла.

— А все очень просто, — сказал Славка. — Федералы, прикидываясь оргами, уничтожали одних следаков, чтобы запугать и склонить к сотрудничеству других. Точнее другого. Тот, кто набирает рекордное количество баллов, будучи оператором наружки, тот покажет наилучшие результаты и в качестве оператора ходячих жмуров. Так считал Кожин. И именно этот чемпион нужен был Павлу Алексеевичу для «Мертвого рая». Только он. Один.

Ткач смотрел на Дениса. Юла — тоже. Неприятные то были взгляды.

— Изначально ставка делалась на тебя, День, как на самого результативного следилу во всем районе и, знаешь, — в городе тоже. Твои заслуги признал большой дядя. И с самого начала тебе было позволено жить. За наш счет. А Игоря, Влада и Юлькиного бойфренда просто принесли в жертву ради твоего добровольного согласия участвовать в проекте.

Денис отвернулся. «Мерзавец!» — промелькнуло в голове. Кто? Кому это адресовалось? Славке? Кожину? Наверное, обоим. А хуже всего то, что несправедливый упрек в глазах коллег цепляет за живое. Словно Денис и правда виновен в гибели Игоря, Влада и того… Двоечника.