Дверь ВНИТУДА - Юлия Фирсанова Страница 68

— Довод, — с похоронной мрачностью согласился ЛСД. — Что ты предлагаешь?

— Попробуй ограничиться поцелуем. Возможно, магия сочтет такой контакт достаточным, — беспечно и по-прежнему громко выдал Конрад.

Этот клыкастый сводник совершенно не заботился о соблюдении конфиденциальности беседы. Или, напротив, амур недоделанный рассчитывал, что я все услышу и отреагирую должным образом. Интересно, как это «должным»? Устроить истерику с битьем посуды или повеситься ЛСД на шею с криком: «Милый, поцелуи фигня, возьми меня немедля, я вся твоя»? Ни того, ни другого делать не хотелось, а вот поесть — очень, и желательно немедленно. Покушения и переживания весьма способствовали пробуждению аппетита. И вообще у меня была небольшая кровопотеря, поэтому обещанное и благоухающее так, что через две квартиры слышно, мясо требовалось для восстановления гемоглобина!

ЛСД отвечать вампиру не стал, впрочем, дуться, огрызаться или отказываться от ужина тоже. Берегиня, приготовив еду и убрав комнаты, ушла, потому мы сидели на кухне втроем за столом, накрытым клетчатой скатеркой в аппетитно-оранжевых тонах, и беседовали, отдавая должное ужину и напиткам. Конрад пил красное вино, кайст — мятный чай, я — томатный сок. Какой умница Конрад, запомнил, что я его люблю.

Для начала пришлось в деталях описать очередную попытку наезда, спасение меня героическим Талем и процитировать домыслы бдительных бабушек-дачниц. А потом уже, более прилежно взявшись за пюре с мясом, слушать рассуждения мужчин и отвечать на вопросы. Первым делом Конрад решил исходить из убеждения, что на меня действительно покушались, потому что если не покушались, то и обсуждать нечего, все само рассосется. Значит, первым был вопрос о наличии рыжих персон в стане недоброжелателей.

— У меня вообще врагов таких, чтобы захотели убить, нет, — твердо объявила я. — Никого на работе не подсиживала, ни у кого парней не отбивала, никакого наследства, из-за которого стоило бы ликвидировать претендентку, нет. А если б и было, при таком вагоне родственников все равно меня ликвидировать бессмысленно.

— Не отбивала? А Василек? — спросил вампир, с совсем не вампирским удовольствием уписывающий уже второй кусок хорошо прожаренного мяса.

— Нет, я ни разу не встречала рыжую девушку в обществе Василька и никогда не слышала о его романе с такой от приятелей или от его мамы. Если бы у Васи появилась девушка любой расцветки, Катерина Викторовна не удержалась бы, непременно рассказала, — покачала я головой и едва не замычала от удовольствия, отправляя в рот кусочек свиной отбивной.

Не знаю уж, как Анна Петровна его готовила, но мясо, обжаренное в сухариках, внутри оставалось нежным, мягким и сочным. Конечно, это наглость с моей стороны, но ужинать ежедневно такими деликатесами я бы не отказалась. Надо оставить Конраду всю иномирную рыбу из холодильника. Из нее берегиня, наверное, поистине царское блюдо сварганит!

— Сама ты ненароком никаких солнцем поцелованных не обижала? — не столько задал вопрос, употребляя очень красивый эпитет, сколько констатировал Конрад, в процессе беседы изящно разделывая мясо ножом и вилкой.

Даже на скромной кухне, в земной одежде он смотрелся аристократом: все эти жесты, гордая посадка головы, прямая спина. ЛСД выглядел чуть более просто, но почему-то мне снова показалось, что это не истинный облик, а маска, выбранная кайстом. То, что он мог сделать, чтобы вписаться в картину мира, вынужденно ставшего его пристанищем.

— Нет, — пожала я плечами. — У меня и знакомых девушек такой расцветки нет. Черные, каштановые, блондинки, даже одна розовая есть, только рыжих не случилось. А чтобы с кем-то рассориться, надо хотя бы увидеться, не говоря уж о том, чтобы немножко пообщаться. Я же не какая-нибудь звезда, у которой маньяк-поклонник в любой момент может обнаружиться. Похоже, меня случайно толкнули.

Мужчины мрачно помолчали. Не верили, что ли, в такого рода совпадения? Жизнь слишком потрепала обоих, чтобы они готовы были согласиться с версией безоговорочно. Вот и жили по принципу: хочешь мира — готовься к войне.

— Лучше расскажите, что показал анализ шоколада, — припомнила я навязчивую идею про яды, стукнувшую днем. — Не отравлен?

— Нет, — задумчиво покачал головой Конрад.

— А дальше? — потребовала я.

— Дальше? — выгнул бровь вампир.

— Ты недоговорил, — объяснила я субъективные ощущения. Вроде внешне мой кровный родич ничем этого не показывал, но я отчетливо чувствовала собственную правоту.

— Там не яд, а приворотное, — с задумчивым прищуром объяснил собеседник.

— Ни черта себе… Такое на самом деле бывает! — Я по-настоящему удивилась, в очередной раз столкнувшись нос к носу с тем, о чем читала в книжках. — На хрена же козлу баян, то есть зачем бы это я Вадику понадобилась? И вообще, чего это вы такие спокойные, не волнуетесь ничуть о моем потенциальном душевном расстройстве?

— Ты сладкое все равно не ешь, — хмыкнул ЛСД.

Вампир пригубил красного вина и добавил:

— Кроме того, родственная связь со мной и связь с кайстом в поиске защищает избранницу от любого понуждения к чувствам извне.

— А ребята из отдела? Они ели! Это что же получается, за Вадиком начнет бегать табун разнополых поклонников? — Я немного растерялась и в то же время от яркой картинки, нарисованной воображением, не могла не скривить рот в улыбке. Сидящий на березе в скверике горе-куратор отмахивается веткой от настойчиво лезущих к нему, вытянув губки трубочкой, Дениски, Таля и Алинки.

— Не будет, уймите тревоги, Гелена, — проронил Ледников. — Для возбуждения чувств, как определил Конрад, вашим друзьям нужно быть знакомыми с объектом будущей страсти до употребления сладостей, напичканных специфическими компонентами. Встреча после ничего не даст. Единственным побочным эффектом может быть усиление тех любовных чувств, которые люди уже испытывали.

Я облегченно выдохнула, припоминая, как тянулись друг к другу Дениска с Алиной и нежно беседовал с женой по телефону Таль. Улыбнувшись, я констатировала:

— Все равно не понимаю, зачем этому вашему Вадику меня привораживать. Не влюбился же он без памяти, напоровшись на мое личное дело в архиве «Перекрестка». Ничего ведь из себя особого не представляю и внешне, чтобы эдак заочно воспылать страстью, которая не остановится перед магическим насилием над личностью.

— Если страсть отпадает, остаются деньги и власть, — проронил вампир, даже не думавший утешать меня дурацкими комплиментами насчет неизъяснимой скрытой прелести и иных моих достоинств.

— Деньги… — Я прикусила губу. — Он ведь спрашивал насчет этого.

— Как именно? — резко бросил вопрос Саргейден.

— Сколько мне платит куратор при реализации безделушек из-за дверей, что-то вроде того, — припомнила, пусть и немного расплывчато, вопрос Вадика.

— Похоже, ты попала в точку, Лучик, — признал Конрад и потребовал ответа: — Когда он тебе следующую встречу назначил?