Игры вышнего мира - Олег Авраменко Страница 68

— А что с Гвен? Её вы специально сделали похожей на главного мастера?

— Ну, она и раньше была похожа на него, только совсем чуть-чуть. Я лишь сделала их сходство более выразительным.

— Так они действительно родственники?

— Кристина его правнучка. Она об этом понятия не имела, а её мать и по сей день не знает, кто на самом деле её дед. Однако Ильмарссон, что бы там о нём ни говорили, внимательно следит за судьбой всех своих потомков. Пять лет назад он решил разыскать Кристину и обратился ко мне, так как ему было известно, что я встречалась с ней и Сандрой на Основе. Собственно, с этого и началось наше сотрудничество. Оказалось, что Ильмарссон, как и я, очень обеспокоен перспективой появления на Гранях нового Посланца от Вышнего Мира. Мы оба считали, что человечество уже не нуждается в каких-либо мессиях или пророках, оно способно жить своим умом, а очередное Пришествие принесёт больше вреда, чем пользы. В итоге я доверилась ему, мы вместе разработали план, как избежать этого, и заручились согласием Сандры.

Инга умолкла, поскольку из дома вышла Суальда с серебряным подносом, на котором стояли две чашки кофе и хрустальная ваза с шоколадными конфетами. Поставив поднос на скамейку между Ингой и Марком, женщина пожелала им приятного аппетита и сразу удалилась.

— Суальда образцовая служанка, — произнесла Инга, взяв чашку кофе. — При ней можно говорить о чём угодно, она никому не проболтается. Однако я предпочитаю не перегружать её лишней информацией.

Мимо них бок о бок пробежали Леопольд и Нильс, направляясь в сад. Леопольд на ходу сообщил, что они к Сандре и Феликсу.

— Только пожалуйста, — в который раз предупредила его Инга, — при мальчике называй её Андреа. И только так. — А когда коты скрылись за углом, возобновила прерванный рассказ: — С помощью мастера Ильмарссона я смогла сделать то, что в своё время сделал Мэтр с Владиславом. Я отделила от колдовского дара Феликса ту особенную силу, которую несториане высокопарно именовали Священным Началом, а мы предпочитаем называть Вышней Сущностью. Но если Мэтр этим и ограничился, то я пошла ещё дальше. Ни меня, ни Ильмарссона не устраивали полумеры, мы хотели предотвратить Пришествие, а не просто отсрочить его на одно поколение. Ведь в таком случае Феликс передал бы Сущность своему сыну — точно так же, как ему передал Владислав. Поэтому я изъяла её.

— То есть, уничтожили?

— Нет, она неуничтожима. А кроме того, в ней нет ничего плохого. Грубо говоря, это сплав энергии Вышнего Мира с концентрированным добром мира земного, которое Вышние собирали по крупицам в течение двух тысячелетий и прессовали до тех пор, пока оно не превратилось в Добро с большой буквы, в Добро вселенское. Но ведь можно совершить и обратное превращение — сделать вселенское Добро просто добром и вернуть его людям. От этого земной мир станет только лучше и чище. Ну, а самые восприимчивые к добру, разумеется, дети — и мастер Ильмарссон предложил поселить Сущность в его школе.

— В шестьсот двенадцатой аудитории? — догадался Марк. — Вы там её заперли?

— Мы там её держим, — уточнила Инга. — Надо сказать, она никуда особо не рвётся. Рядом с таким количеством детей — притом детей, в большинстве своём, хороших, — ей вполне комфортно. А защитные чары я настроила таким образом, чтобы Сущность могла понемногу просачиваться, и в результате каждый ученик, наряду со знаниями, получает в школе свою частичку вполне земного, человеческого добра. Кто бóльшую, кто меньшую — зависит от индивидуальной восприимчивости.

— Значит, они становятся добрее?

— Только не в буквальном смысле. Добро и доброта — разные вещи. Соприкасаясь с Сущностью, дети не становятся более нравственными и порядочными; эти черты характера определяются их природой и воспитанием. Зато они обретают дополнительную сопротивляемость ко злу — как к вселенскому, так и к банальному людскому. А ещё получают немножко силы Вышнего Мира в дополнение к своим колдовским способностям. Совсем чуть-чуть — самостоятельно она действовать не может, лишь усиливает их природную магию. За последние годы средняя успеваемость учеников школы заметно возросла. Ты обратил на это внимание?

— Нет, — покачал Марк головой. — Я ведь могу судить только по тем временам, когда сам учился, но тогда всё виделось в ином свете. Образно говоря, я был по другую сторону баррикад. А сравнивать оценки разных лет мне в голову не приходило. — Несколько секунд он помолчал, собираясь с мыслями, затем спросил: — А Вышние знают о том, что вы сделали?

— Да, знают, — кивнула Инга. — Мне дважды во сне являлись мои братья Сигурд и Гийом с Ривалом де Каэрденом. Оба раза они просили отказаться от нашего замысла и вернуть Сущность обратно Феликсу, однако их аргументы меня не убедили. А год назад Ривал приходил уже сам, но снова уговаривать меня не стал, лишь предупредил, что Нижний Мир — а конкретнее, Велиал, — напал на след. Впрочем, мы и сами об этом знали. За месяц до того один выпускник школы, очень способный паренёк, имел конфликт с двумя чёрными магами. Своих противников он победил и, очевидно, во время схватки вложил в свои заклятия слишком много силы, полученной от Сущности. Рано или поздно это должно было случиться, и мы готовились к такому повороту событий. Когда Велиал послал в школу шпиона, Ильмарссон сразу его раскусил, но вида не подал и взял на работу.

— А почему?

— Чтобы избежать худшего варианта, — объяснила Инга. — Попытки использовать для проникновения в школу одного из учеников, вселив в его тело душу умершего чёрного мага. Разумеется, такая затея была заранее обречена на провал, и Велиал, без сомнения, понимал это. Но он не остановился бы ни перед чем в своём стремлении проникнуть в школу. И мы ему позволили.

— Его шпион пытался добраться до Сущности?

— Не до неё, а до Феликса. Я полагаю, Велиал даже не догадывается, что я изъяла Сущность у мальчика. Когда в школе появился шпион, Ильмарссон каждую ночь на несколько часов усиливал действие моих чар до самого предела, чтобы они полностью изолировали Сущность от окружающего мира. Шпион, будучи чёрным магом, чувствовал на себе её действие и так же чувствовал, что в эти часы оно пропадало. Это должно было убедить Велиала, что Сандра с сыном прячутся в школе, в той самой шестьсот двенадцатой аудитории, но ежедневно покидают её для прогулок на свободе.

— И он поверил?

— Думаю, да. Во всяком случае, те его слуги, которые занимались поисками на Основе, были срочно переброшены в Торнинский архипелаг.

— А он не подозревает, что Андреа и есть Сандра?

— Очень в этом сомневаюсь. Чтобы прийти к такому выводу, Велиал должен был сделать целый ряд весьма нетривиальных допущений. Скорее, он решил, что Андреа моя дальняя родственница.

— Но тогда он понял, что вы здесь замешаны.

— Я и не собиралась этого скрывать. Как раз наоборот — подстроила всё так, чтобы шпион сразу прознал о наших с Ильмарссоном контактах. Это заставило и его, и Велиала действовать крайне осторожно. — Инга поставила пустую чашку на поднос и пытливо посмотрела на Марка. — И между прочим, вот что странно. Я сказала тебе, что Ильмарссон взял на работу чёрного мага, но ты ничуть не удивился, не спросил, как его зовут. Тебе что-то известно об этом?