Птицелов - Юлия Остапенко Страница 68

— А это уж тебе решать.

Лукас задумчиво потёр подбородок. Что ж, это возможно… Граф Алектио подсунул обманку королю — мы подсунем обманку графу. Может получиться… Во всяком случае, для Марвина это шанс.

И Лукас не мог лишить его этого шанса. Не теперь. Слишком далеко всё зашло. Лукас понял это, когда Марвин к нему не пришёл. Он прождал двое суток. Бесполезно. И значило это только одно: Балендорский Шенок всё-таки чему-то учится. И копит силы. Лукас чуял, что ждать осталось недолго. Он не мог допустить, чтобы всё оборвалось теперь, когда он почти вырастил себе противника, ради предвкушения схватки с которым стоит жить.

Потому что ради чего ещё, если не ради этого?

— Есть одна кандидатура, — проговорил Лукас, наблюдая игру света на поверхности золотистой винной плёнки. — Думаю, ты её знаешь. Милла Уэррик, более известная в определённых кругах как Рысь.

Дерек слабо улыбнулся. Он казался слегка растерянным — и Лукас много бы дал, чтобы узнать, играет ли он и на этот раз.

— Ты же говорил… — начал Дерек.

— Знаю, — оборвал его Лукас. — Говорил. И что из того?

Дерек опустил голову, словно признавая своё поражение. Учитывая то, что он всё-таки загнал Лукаса в угол, это выглядело как утончённая издёвка.

— Воля твоя. Ты знаешь, где она?

— Уверен, ты без труда это выяснишь. Я напишу ей письмо, пусть твои люди ей передадут.

— Почему ты уверен, что она согласится?

— А почему ты был уверен, что я соглашусь?

— Я не был уверен.

— Ох, Дерек…

В последних словах досада прозвучала слишком явно. Они оба это почувствовали — и Дерек смутился. Как хотелось бы верить, что в нём остались хоть крупицы чего-то, напоминающего совесть, подумал Лукас. Впрочем, не ему уповать на это.

— Тогда не будем терять времени, — сказал Дерек, вставая и дёргая шнур у двери. — Напишешь ей прямо сейчас.

Лукас только кивнул.

Вошла всё та же месстрес-служанка, выслушала приказ, глядя в пол. Вернулась очень быстро — из благородной дамы получилась расторопная прислуга. Ставя перед Лукасом чернильницу, она словно бы невзначай коснулась отверстия. На тонком пальце осталось маленькое чёрное пятнышко. Лукас задержал на нём взгляд, чувствуя, как нестерпимо хочется скользнуть глазами выше: по кисти, предплечью… Платье было с короткими, до локтя, рукавами, а у месстрес Селест из Наворна были на редкость красивые руки. Да и вообще — вся она производила впечатление редкости. А за диковинки цена обычно особенно высока…

Лукас взял перо, так и не подняв взгляд. Он слышал, как она вышла, но не шевельнулся. Пока они ждали служанку, Дерек молчал, словно давая Лукасу время обдумать письмо. Лукас и обдумал: это его не затруднило. Он редко писал Рыси, и всегда одними и те же словами.

Закончив, он запечатал письмо. Дерек немедленно передал его — уже не служанке, а караульному патрицианцу. Распоряжения он отдавал, стоя у самой двери, так тихо, что Лукас не расслышал. Впрочем, он был уверен, что Дерек знает, где сейчас находится Рысь, и следит за ней не менее пристально, чем за самим Лукасом. Эта мысль была едва ли не первой приятной мыслью за весь вечер — хотя бы в чём-то Дерек ошибался, придавая ему куда больше значения, чем следовало.

— Я правда рад, что мы поладили, — сказал Дерек, когда они снова остались вдвоём.

— А я пока не знаю, рад ли. Посмотрим. Дерек, ещё одно…

— Да? — охотно откликнулся тот. Лукаса снова кольнуло неприятным ощущением, что он продался куда дешевле, чем мог бы, и Дерек понимает это лучше, чем он сам.

— Если возможно, пусть Петера Локрида оставят в покое. Я не думаю, что он станет болтать. Да и Марвин наверняка не сказал ему ничего важного.

Дерек взглянул на него долгим, задумчивым взглядом — словно хотел спросить что-то, но так и не спросил. Только кивнул:

— Хорошо, Лукас. Я прослежу.

— Спасибо. А теперь, — Лукас взялся за кувшин, — давай всё-таки выдуем это пойло. Оно того воистину стоит.