Гром и молния - Олег Языков Страница 68

Брови капитана Рыбкина приподнялись в веселом изумлении.

– Ну, это я так… образно. Не цепляйся к словам. Короче – задача понятна?

– Да что тут не понять-то, Виктор Михайлович? Надо – сделаем! Для того и готовились, для того и учились… Вот только с обеспечением как будет? С обслуживанием?

– А тут одна надежда – на «Дуглас» полковника Надеждина. Придется ему бобиком покрутиться, будет боеприпасы и техников туда-сюда возить. Куда мы перелетим, туда и он.

– А полковник Надеждин… это кто?

– Сейчас расскажу… – Я коротко поведал НШ, как наш Вася стал «оборотнем в погонах».

– Ясненько… – подумав, промычал Рыбкин. – Ну, тогда будем считать, что вчерне мы вроде все обговорили. А там – война сама покажет. Когда летим?

– Да послезавтра и вылетаем, чего тянуть-то? Транспортник нам дают, он и нашим штурманом будет. Проведет до Ленинграда. А там скажут, куда подсесть… В общем, Федор Тимофеевич, готовь все наземные службы к перелету. Я займусь летунами, ладно?

Не успел НШ выйти, как дверь снова приоткрылась, и в кабинет заглянул хмурый Петрович.

– Разрешите, товарищ майор?

– Да заходи, Петрович… собственно, ты уже и зашел. Что случилось? С машиной что?

– Что с ней будет, с машиной-то? Ездит, бензин только жрет, как сапожник самогонку… – Петрович помялся и «бабахнул» свой вопросик. – На фронт?

Я аж рот раскрыл.

– Слушай, Петрович, а ты не аргентинский ли часом шпиён, а? Ты это откуда взял?

– А что тут еще думать? Как ехали из вэвээса – вы аж издергались на сиденье, все «скорей», да «скорей». А тут – совещания сплошняком… Василий опять же в коридоре на часах, секреты охраняет, стало быть. И народ забегал, как наскипидаренный. Что еще другое может быть? – прямо посмотрел мне в глаза Петрович.

– Ну ты и аналитик, Петрович, – восхищенно выдохнул я. – Тебе бы в разведупре служить! Так ты что пришел?

– На фронт летите? – продолжал гнуть свою линию Петрович, исподлобья глядя на меня.

– Да. На фронт. Только ты не болтай пока, старшина…

Кивнув, Петрович не торопясь расстегнул пуговичку на клапане кармана гимнастерки и, порывшись, достал сложенный лист бумаги.

– Вот… рапорт, товарищ майор. С вами хочу. Когда у меня еще врачебная комиссия будет… А вы уже на фронт. И я с вами.

– Петрович, ты же злой танкист?! А в авиации, по твоему мнению, одни ушлёпки служат! – Мое удивление было абсолютно искренним.

– Э-э-эх… – безнадежно махнул рукой старшина. – Какой из меня теперь танкист… После ранения силы в руках нет, одно дрожание… А шоферить в тылу я не хочу. Я на фронт хочу, Виктор Михалыч. Не откажи. Понимаю, ты теперя «Додж» на истребитель поменял, да я не только механиком-водителем могу. Я еще и артиллеристом служил, так что всяко-разно пушки-то на самолете обслужить смогу… Прошу зачислить меня в эскадрилью, оружейником! – вытянулся по стойке «смирно» старшина.

Я долго смотрел на него. Сам же так и думал. Старый уже Петрович, да и ранения не прошли для него безболезненно. Какой из него теперь танкист? Сгорит ведь… А у нас все проще ему будет служить. Да и жив останется. Придвинув к себе несвежий клочок рапорта, я написал резолюцию: «НШ. В приказ!»

– На! Тащи Рыбкину, пока он еще не спрятался от всех посетителей! И спасибо тебе, Петрович! Сегодня ездить уже не будем, готовь своего коня к сдаче. В «Дуглас» он не влезет. И не позорь меня – ЗИП и инструменты не бомби!

– Зачем мне эти железяки… – оскорбленно буркнул Петрович. Видимо, поймал я его на «горяченьком». – У меня свои ключи есть…

* * *

«Дуглас», тяжело покачиваясь на стыках бетонки, пошел на взлет. Набит он был, что называется, «под завязку». Кроме двадцати трех человек наземного состава эскадрильи в него запихали самые ходовые запчасти на первое время и ящики со снарядами к авиапушкам. Там, в 13-й ВА, снарядов к «НС-23» не найдешь. Ничего, пара вагонов с необходимым имуществом уже пошла в Питер. Да и наш транспортник, если что, поможет со снабжением.

– Вышка – Грому-1! Вам взлет!

– Понял – взлет… Пошли!

Собственного имени эскадрилья не имела, была номерной. Отдельная эскадрилья № 152. Но, продолжая традиции «Молнии», я где надо и где не надо старался протолкнуть ее неофициальное название – группа «Гром». Так тихой сапой это и прижилось.

Мы с Базилем оторвались от полосы первыми и полезли на высоту. Бросив взгляд вниз, я увидел четкий взлет наших пар. Два истребителя вырвались вперед и заняли свое место около транспортника. Ох уж этот транспортник… Скорость чуть больше трехсот! Намучаемся мы с ним!

Не то слово! Не намучались, а… Матом ругаться не хочется! В общем, когда, пролетев километров четыреста, мы сели на промежуточный аэродром для кратковременного отдыха, дозаправки самолетов и летчиков, настроение было, скажем, «не айс». А что поделаешь? Надо.

Я накрутил хвоста летному составу – мол, не надо ругаться, подлетаем к зоне, где могут шарить охотники, выше бдительность, товарищи пилоты, – и мы снова взлетели и построились. Километрах в ста пятидесяти от Ленинграда я услышал в наушниках: Гром-1, точка поворота. Прошу разрешения на изменение курса». Я отпустил летунов, и пара Базиля красиво отвалила вправо. Пошли ждать наш транспортник, все по плану… А мы летим дальше.

Наконец в дымке показалась громада Ленинграда. Слава богу! Добрались! Земля была извещена о нашем подлете. К нашей «могучей» колонне подскочила четверка «Ла-5», глянули на наши звезды, качнули крылом и отвалили…

– Гром, посадку разрешаю…

Все, добрались! Мы на фронте. Наконец-то.

Свалив на командиров звеньев всю работу по заправке и осмотру самолетов, мы с Рыбкиным на выклянченной у пэвэошников машине поехали на Дворцовую, в штаб ВВС.

Приняли нас довольно быстро. Командующий 13-й воздушной армией генерал-лейтенант Рыбальченко кратко поставил нам общую задачу, вызвал начальника оперативного отдела штаба и поручил ему ввести нас в курс дела более детально. Затем пожелал нам всяческих успехов, пообещал, что заскочит к нам, когда мы устроимся на месте, и распрощался. Видимо, дел у него было невпроворот.

Полковник из штаба армии ничего нового, в принципе, не сказал. На наш вопрос «А где мы будем базироваться?» он предложил на выбор несколько аэродромов. Мы, ссылаясь на недостаточное знание обстановки, попросили помочь с выбором. Полкан наморщил лоб, а потом решительно заявил: «А я знаю, где они в следующий раз ударят? Садитесь, где хотите!»

– Так не пойдет, товарищ полковник! Вы нас зачем сюда вызвали? На помощь? Вот и помогайте сначала нам! Давайте данные по суточным самолето-пролетам немцев за последнюю неделю. У вас тут как минимум три «вкусных» для немцев района. Будем выбирать. Да, и еще. Обозначьте, где у вас были потери боевых и транспортных самолетов. Там мы в первую очередь этих асов зеленых и поищем.