Внук сотника - Евгений Красницкий Страница 68

Роська, ориентировавшийся на торгу, как у себя дома, сразу же потащил приятелей туда, где торговали сластями. Мишка с изумлением увидел на прилавках не только всякие пряники, орехи в меду и прочие изделия из даров местной природы, но и курагу, изюм и даже финики.

«Вот вам, сэр, и экономическая география! Это ТАМ Туров всего лишь поселок городского типа, а ЗДЕСЬ, похоже, торговый центр не из последних. А ведь и верно: „из варяг в греки“ можно же и по Висле, Бугу, Припяти и Днепру ходить. Или еще как-то в этом роде, через Неман например. Вовсе и не обязательно через Новгород. А Туров и Пинск на Припяти и стоят, только на разных берегах. Никифор пять лет назад как раз на Вислу ладьи гонял. Да, богатое место. И епископ свой. Епископии далеко не в каждом княжестве учреждены. В некоторых даже архимандритов нет. Что же с ним потом-то случилось? Татары выжгли или поляки проход в Вислу перекрыли? Вообще-то эти места через полтора-два века, кажется, должны Литве отойти. В учебнике истории про Турово-Пинское княжество всего пара строчек. Эх, больно уж быстро пришлось из двадцатого века линять, а то посидел бы в библиотеке, поерзал бы по Интернету, накопил бы информации. Обидно, блин!»

– Роська, а где здесь красками торгуют? – Мишка вспомнил, что собирался добыть в Турове серебрянку.

– А какие нужны?

– По дереву, под лак. Видел у нас матрешек размалеванных?

– Ага! Ходок говорил, что один лях у Никифора сразу полсотни купил!

«Однако, сэр Майкл! Похоже, вы с бизнес-планом не промахнулись! Продукция уже и на экспорт пошла».

– Слыхал, Демка? – Мишка пихнул Демьяна в бок. – Поедут наши матрешки в Польшу.

– Не-а, – тут же «обломал кайф» Роська, – тот купец в Киев собирался.

– Ну и ладно, в Киев так в Киев. Так где тут красками торгуют?

– Это к богомазам надо, вон туда. А у них спросим, где краски берут.

Иконописцев оказалось всего двое, и Мишкин вопрос им почему-то не понравился – ответили они без охоты и как-то невнятно, мол, краски разные бывают, и брать их можно тоже в разных местах.

– А серебрянку где взять можно?

– А это, парень, тебе и совсем не по карману – дорогое удовольствие.

– Я же вас не о цене спрашиваю, а где купить, трудно ответить, что ли?

– Ну и ступай себе с Богом, если с нами разговаривать не нравится!

– Чего вызверились на парня? – раздался за спинами рябят мужской голос. – Не для соперников ваших он краски ищет – игрушки раскрашивать!

Миша обернулся на неожиданного заступника и увидел «особиста» Феофана, всего такого гладкого, благообразного, прямо-таки лучащегося дружелюбием и благорасположением.

– Здравствуй, отрок Михаил, удивляешься, откуда я про твои нужды знаю?

– Здравствуй, отче. – Мишка почтительно склонился и принял благословение. – Не удивляюсь, мне кажется, ты вообще все всегда знаешь!

– Что ж поделаешь, – Феофан развел в стороны руки, развернув их ладонями в сторону Мишки и слегка склонил голову, – служба у меня такая, отрок.

«Точно – особист. Поза смирения, как по учебнику. И про матрешек уже вызнал, следит он за мной, что ли?»

– А куколки у тебя хороши, – продолжил добросердечным голосом «особист». – Я одну купил, племяннице в Чернигов отошлю. Хорошо, что я тебя встретил, поговорить с тобой хотелось бы, или ты занят? А то давай я тебе покажу, где краски купить можно, а по дороге и побеседуем. Согласен?

«А что, я могу не согласиться?»

– Спасибо, отче, я только ребятам поручение дам. Роська, вот тебе резана, купи нашим музыкантам еды хорошей, а то Своята, скупердяй, их дрянью всякой кормит, да и то – не досыта.

– Так много резаны-то, – расчетливо возразил Роська. – Обожрутся!

– А ты получше что-нибудь выбери да посытнее, пусть у ребят праздник будет, да не на один день. Великий пост скоро, а они тощие, чуть ли ветром не качает.

– Ладно, купим, а встретимся где?

Мишка задумался – города он не знал, но Феофан тут же пришел на выручку:

– А мы с Михаилом вас у камнерезов ждать будем. Знаешь, где это?

– Знаю, отче, мы быстро! – Роська ухватил за руку Демьяна и целенаправленно ввинтился в рыночную толчею.

Феофан проводил ребят глазами, повернулся и повел Мишку совсем в другую сторону.

– Ты, Михаил, как вернешься в Ратное, поклон от меня вашему священнику передай, мы с ним друзья старинные – еще в Царьграде вместе учились. Как он – благополучен ли?

– Плох он, отче, болеет, кровью кашляет, а лечиться не желает. Я хотел отца Иллариона просить, чтобы он пастырское увещевание отцу Михаилу послал, да не решился.

– Чего же не решился-то?

– Наша лекарка говорила, что отцу Михаилу для выздоровления питаться хорошо нужно, в тепле и покое жить. А кто же монаха от постов и бдений молитвенных разрешит? Вот и не решился.

– И что, сильно он болен? Да нет, я понимаю! – Феофан, в ответ на удивленный Мишкин взгляд, умиротворяюще выставил перед собой ладонь. – Здоровые люди кровью не кашляют, но по-всякому же бывает.

– Сильно, отче. Лекарка сказала, что если весну переживет, то беда осенью случиться может – когда сыро. А у него в доме не топлено, не прибрано, питается, как цыпленок. Не был бы он чернецом, за ним бы жена присмотрела, а так ему даже и прислугу-то иметь не положено.

– Даже так? Если весну переживет… – Феофан выглядел не на шутку обеспокоенным. – Так и сказала? А лекарка-то у вас хороша?

– Очень хороша, в воинском поселении другую бы и не держали.

– Да, вы же ратники все… – Феофан о чем-то задумался, машинально теребя пальцами крест на груди.

– Отче; а это правда, что отец Михаил боярского рода?

– Что? – Монах не сразу сумел оторваться от своих мыслей. – Да, правда, и очень древнего, еще от Скревы свой род считают – от прародительницы кривичей. Знаешь, откуда названия славянских племен взялись: поляне, древляне, северяне и прочие?

– Нет, не слыхал.

– Ну спроси у Нинеи, ты ведь с ней встречаешься?

«Что, „товарищ майор“, пошли гэбистские штучки? Ну-ну…»

– Она мне жизнь спасла – раненого, без памяти в лесу подобрала!

– И что, сильная она ворожея? Как думаешь?

«Что я думаю – мое дело, а вы, товарищ майор, и „дезой“ обойдетесь!»

– Думаю, что слабая.

– Да? А почему?

– У нее вся деревня во время морового поветрия вымерла, а она ничего сделать не смогла и меня лечить лекарку из Ратного позвала. А еще – с отцом Михаилом не справилась…