Принцесса где-то там - Сергей Мусаниф Страница 68

— Я заплачу, — сказали мы с Кларком одновременно.

Джон посмотрел на меня с некоторым удивлением и даже задрал правую бровь. Обычно я не была настолько платежеспособна, но бонус от ТАКС теперь позволял мне многое.

— Я заплачу, — повторила я. — Это же моя квартира и, возможно, мой знакомый.

— Хорошо, я пришлю счет на электронную почту, — сказал Реджи.

Он извлек из портфеля какой-то прибор размером с зажигалку, набрал пипеткой жидкость из пробирки и капнул внутрь анализатора. Потом проводом подключил его к своему мобильному телефону и пальцами по экрану отстучал несколько команд.

— Еще пара минут, — вздохнул он.

— Не выглядит, как охренительно дорогая процедура, — заметил Кларк.

— Тем не менее, — вздохнул Реджи. — Не я устанавливаю эти тарифы, Джон. И не я придумал капитализм.

— Не-не, — сказал Кларк, шутливо поднимая руки. — В эту дискуссию ты меня больше не затащишь.

Реджи посмотрел на экран телефона.

— Эдгар Скеллен, — сказал он. — Этого достаточно или нужны еще какие-то подробности?

— Этого достаточно, — сказала я. — Это он. Мой знакомый.

— Соболезнования?

— Будут излишними, — сказала я.

— Должен заметить, что у парня была действующая лицензия, — сказал Реджи. — У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу того, что он мог делать в твоей квартире?

— Он считал, что он в меня влюблен, — сказала я.

— А, эта история, — сказал Реджи.

— То есть?

— Психологически вампир навсегда остается в том состоянии, в котором он был обращен, — сказал Реджи. — Лет в семнадцать-двадцать люди часто бывают восторженными романтичными идиотами, влюбляющимися с первого взгляда и не способными представить жизнь без предмета воздыхания. У людей это с возрастом проходит, у вампиров — уже никогда. Поэтому считается, что оптимальный возраст для «поцелуя смерти» — это лет тридцать, когда юношеский идеализм уже прошел, а усталость и разочарование, приходящие с опытом, еще не достигли критических величин. Вот, например, этому парню было сто с лишним лет, а эмоционально он все еще вчерашний подросток, оттого и вел себя соответственно.

— Это многое объясняет, — сказал Кларк.

— Или, например, когда старый вампир обращает влюбленную в него молодую дурочку, — сказал Реджи. — Она остается влюбленной в него дурочкой навсегда, и со временем ее эмоциональная привязанность не претерпевает изменений, и вампир, по сути, получает в свое пользование бессмертную рабыню, с которой может делать, что угодно. Трагедия в том, что со временем она ему таки надоедает, и тогда он выкидывает ее на улицу, а она, не в силах вернуть прежние отношения, пускается во все тяжкие и начинает убивать просто для того, чтобы как-то заполнить свою внутреннюю пустоту. Самые кровожадные хищницы как раз из таких дурочек и получаются.

— Да ты, братец, сексист, — сказал Кларк.

— Я практик, — сказал Реджи. — И я с таким сталкивался, поэтому знаю, о чем говорю.

— Что ты еще можешь рассказать нам, как практик?

— Здесь все было так, когда вы пришли? Вы ничего не трогали?

— Наш эксперт набрал немного праха, — сказал Кларк. — Больше ничего.

— Понятно, — Реджи еще раз обвел взглядом комнату.

— Если надо, мы заплатим, — сказал Кларк.

— Нет, консультация бесплатная, — ухмыльнулся Реджи. — Вашего парня убили.

— Как?

— Наиболее классическим методом, — сказал Реджи. — Через отсечение головы. Вот это, — он указал на большую кучку праха. — Его тело. А вот это, — он ткнул пальцем в меньшую. — Его голова. Судя по расположению праха, убийца стоял вот здесь, — Реджи встал на это место. — И орудовал либо мечом, либо чем-то вроде здоровенного мачете. Отсек голову одним ударом, значит, убийца очень силен и либо профессионал, либо ему повезло.

— А где тогда следы борьбы? — спросила я.

— Никакой борьбы не было, — сказал Реджи.

Он подошел к стене и указал на царапину на обоях.

— Вот так он замахнулся и чиркнул кончиком меча (или мачете). Эдгар не ожидал нападения, бой закончился после первого же удара, поэтому я и говорю о профессионализме либо везении.

— Но кто мог такое сделать? — спросила я. — Вампир же быстрее человека в несколько раз. Даже если он не ждал нападения, он все равно должен был успеть увернуться. Ведь слух и зрение у вампиров тоже лучше человеческих, и это явно не тот случай, когда к нему можно было подкрасться незамеченным.

— Скорее всего, он видел убийцу, — согласился Реджи. — Но когда тот достал меч, сделать уже ничего не успел.

— Или мачете, — сказал Кларк.

— Или мачете.

— Но это снова возвращает нас к вопросу, кто мог такое сделать, — напомнила я. — Кто обладает сравнимой скоростью?

— Другой вампир, — сказал Реджи. — Кто-то вроде меня, под действием соответствующих эликсиров, разумеется. Какой-нибудь метачеловек. В общем, хотя задача и кажется нетривиальной, варианты есть.

— Я этого не делал, — сказал метачеловек Кларк.

— Я тоже, — сказал Реджи. — Эдгар был чист перед законом. Не убивал без лицензии, по крайней мере. А штрафы за превышение скорости или переход дороги в неположенном месте обычно нашего внимания не привлекают.

— Меня смущает выбор места, — сказал Кларк.

— Меня смущает, что моя квартира превратилась в проходной двор, — сказала я. — И что вампиры и кто-то там еще устраивают в ней свои разборки и рубят друг другу головы ржавыми мачете.

— Не факт, что оно было ржавое, — сказал Реджи. — Скорее, наоборот. И вообще, я бы делал ставку на меч. Что-нибудь не очень длинное, типа вакидзаси.

— Уютнее здесь от этого не стало.

— Думаю, тебе лучше временно пожить где-то еще, — сказал Кларк.

— Это вы уже без меня можете обсудить, — заметил Реджи. — Телефон, почта, что-нибудь, куда я могу отправить счет за…

Я продиктовала.

— Отлично, был рад знакомству, счет пришлю ближе к вечеру или завтра, — сказал Реджи, оперативно засунул свои пробирки обратно в портфель и отбыл на собеседование.

— Ты можешь пожить у меня, — сказал Кларк.

— Я могу пожить в отеле, — сказала я. — Дай мне полчаса, чтобы собрать вещи, а потом вызывай наших.

— Ты уверена, что хочешь об этом заявить?

— А ты все-таки предлагаешь мне замести его под диван? — спросила я. — Собрать в мешок и отнести на мусорку? Я собираюсь сделать все по закону. Как ни крути, это убийство, Джон.

— Но ты же понимаешь, какой вопрос любой коп задаст тебе в первую очередь?

Да, я понимала. Я ведь тоже коп.