Сумерки эльфов - Жан-Луи Фетжен Страница 67

— Нужно идти дальше, — сказал он.

Стоя на коленях в пыли, рядом с изуродованным трупом гоблина, Ллиэн не шелохнулась с тех самых пор, как нашла факел.

— Без него это все не имеет смысла… Нам никто никогда не поверит, — прошептала она.

Рыцарь опустил голову — усталый, отчаявшийся, побежденный, почти на грани слез. Без Цимми, без остальных гномов, которые вместе с ними отправились в это путешествие, без кольца Гаэля, доказывавшего его принадлежность к Гильдии, кто поверит рассказу королевы эльфов, сбивчивым речам варвара или его собственному свидетельству? Бедный влюбленный рыцарь, опутанный эльфийскими чарами…

— Нужно его найти!

Ллиэн и Утер одновременно обернулись при этих словах Фрейра. Размахивая факелом, который бросал отблески на его всклокоченную шевелюру и искажал грубые черты его лица, выпрямившись во весь рост и с вызовом глядя на сплошную массу камней, варвар медленно указал пальцем в какую-то точку среди обломков.

— Там.

В том месте, куда он указывал, ничего не было. Все то же самое, что и вокруг: земля, камни, хаос.

— Цимми здесь, — уверенно сказал Фрейр. — Нужно копать.

Утер переводил глаза с варвара на огромную массу камней. Неужели им придется разгребать завал, рискуя вызвать оползень, который погребет под собой их всех?

— Это бесполезно, — тихо проговорил он.

Но Фрейр не отвечал. Он воткнул свой факел в расселину и вытащил первый камень из завала. Когда он отшвырнул его, раздался страшный грохот, докатившийся до самого свода, и тонкие струйки песка поползли с высоты каменных нагромождений, словно ручейки.

— Это бесполезно, Фрейр! — резко повторил Утер.

Варвар с проклятием схватил следующий камень и обернулся к рыцарю. Его лицо покраснело от напряжения и было залито потом. Ничего от прежней веселости в нем не осталось.

— Только смерть бесполезна! — закричал он, бросая камень к ногам Утеря. — Помогай!

Утер почувствовал, как в нем нарастает гнев. Он бросился к варвару, схватил его за руку и швырнул на землю.

— Цимми мертв, пойми ты это, болван несчастный! И мы тоже умрем, если ты не успокоишься!

Фрейр одним прыжком вскочил на ноги. Он потер щеку, очищая ее от грязи, и начал медленными шагами, словно боец перед началом поединка, приближаться к рыцарю, выставив вперед руки с раскрытыми ладонями, явно собираясь вцепиться ему в горло.

— Слушайте!

Оба повернулись к Ллиэн, услышав ее голос, и затаили дыхание. Вначале они ничего не услышали. Затем до них донесся слабый шорох, понемногу становившийся все отчетливее, и наконец он превратился в глухой стук, ритмичный и непрерывный, доносившийся из глубины завала.

Они инстинктивно попятились и прижались к стене пещеры, охваченные тревогой, слушая шорох осыпающихся камней, которые подкатывались к их ногам, и глухой стук, нарастающий с каждой минутой.

Вдруг каменная преграда задрожала, и вниз обрушились камни самых разных размеров — от маленьких до огромных, в человеческий рост. Но вместо того, чтобы полностью рассыпаться, обломки, кажется, еще сильнее сплотились, а потом раздвинулись, образуя проход между двумя каменными стенами.

Трое спутников, стоя вплотную друг к другу, нерешительно улыбались, не осмеливаясь поверить в свои ожидания, пораженные и охваченные вновь вспыхнувшей надеждой. И наконец показался Цимми, весь покрытый пылью, белый как привидение. Он улыбнулся им, откинул капюшон и отряхнул свои короткие каштановые волосы и бороду.

— Неужели вы поверили, что мастер-каменщик может погибнуть под каменным обвалом? — смеясь, спросил он. — Это, право, было бы…

Он не договорил. Черное лезвие сабли вонзилось в его шею с нечеловеческой жестокостью, разрубая плоть и погружаясь в сердце.

Цимми умер, даже не вскрикнув. Он так и не увидел огромного гоблина, который неожиданно вырос над ним, не услышал крик ужаса, вырвавшийся у королевы Ллиэн, и не почувствовал жестокой боли от удара. Он начал медленно оседать, потом рухнул на землю, вырвав саблю из руки гоблина.

Фрейр издал звериное рычание и бросился на гоблина. Он схватил его за уши и изо всех сил ударил о скользкую стену. Послышался ужасающий хруст, и на стену брызнула черная кровь монстра. Однако тому удалось нанести удар когтистой рукой по животу варвара, оставив на нем тройной кровоточащий след. Затем гоблин выпрямился и заревел. Он представлял собой страшное зрелище — из его ран струилась кровь, впитываясь в серую пыль под ногами, одежда была разорвана в лохмотья, и он больше напоминал дикого зверя. Фрейр бросился на гоблина, но тот вцепился ему в горло, вонзив свои кривые когти в кожу варвара, отчего из шеи Фрейра тут же брызнула кровь, словно сок из переспелого плода.

— Эгле орк кеосан эльф аэтэлинг!

Гоблин швырнул Фрейра на землю, как; тряпичную куклу, и обернулся к королеве эльфов. Ллиэн перехватила его взгляд и вытянула вперед руку.

— Хаэль хлистан!

Но заклинание, древнее, как эти горы, которому не мог сопротивляться ни один монстр, на сей раз не подействовало. В два прыжка гоблин оказался рядом с Ллиэн и уже тянул когти к ее шее. Утер с яростным воплем выхватил меч, и удар, нанесенный им, был настолько сильным, что оружие едва не вылетело из рук. Он собирался вонзить меч в шею гоблина, но тот оказался проворнее, и лезвие отсекло лишь его кисть, упавшую на землю, словно огромный отвратительный паук. Ллиэн тоже бросилась вперед и вонзила в грудь гоблина серебряный кинжал. Монстр рухнул на колени, обливаясь кровью. Потом он скорчился, словно огромный узловатый древесный корень, и затих. Ллиэн вырвала кинжал из раны.

Никто не произнес ни слова. Не прозвучало ни крика победы, ни вздоха облегчения.

Упав на колени возле Цимми, Фрейр зарыдал. Слушать это было невыносимо. Ллиэн тоже опустилась на землю рядом с варваром и попробовала хоть как-то перевязать порезы от когтей гоблина. Затем Утер осторожно поднял тело Цимми и положил его в центре защитного круга. Он скрестил руки гнома на груди и вложил в них гоблинскую саблю, убившую его. Гномы верили, что никому не дано без оружия в руках войти в Валгаллу — рай для воинов. Цимми, конечно, не мог с полным основанием считаться воином, но Утер не знал, как еще оказать ему посмертную честь. Он жалел, что раньше не изучил погребальные ритуалы гномов, чтобы воздать своему товарищу последние почести, достойные его ранга, его доблести и его дружбы… Но к чему теперь сожаления?.. Он заметил кольцо Га-эля на левом мизинце гнома и вспомнил, что Цимми едва не погиб из-за этого кольца в Гврагедд Аннвх. Утер осторожно снял его с пальца мертвого гнома и, не глядя, сунул за пазуху. Разве могло оно теперь иметь какую-то ценность?..

Оплакивая смерть своего товарища, Утер оплакивал также свои последние рухнувшие надежды.