Свергнутые боги - Олег Аникиенко Страница 67

Следующий выстрел смел центральное окно, лучемет и троих воинов. В дыре образовавшегося проема зарябило от мелькающих теней. Действительно недолго продержались.

Все стоящие в центре зала бросились на образовавшуюся брешь.

– У Рааа!!! – прокатилось под сводами бального зала эхо Вековечной войны.

Рука выхватила альгиз, моментально распоровший сумеречную плоть мелькнувшей тени. Он успел отклониться от шаровой молнии, опалившей левую сторону лица. Метнул луч смерти во врага, материализовавшегося за спиной Синтии. А дальше все закружилось в беспорядочном вихре боя. Мелькали боевые ножи, скользили тени, загораясь либо падая под ноги грудой жареного мяса. Сжав зубы, сгорали синты, не успев уклониться от шаровой молнии. Затихали трели лучеметов. Слышалось только чавканье плоти, топот, разгоряченное дыхание, возгласы раненых. Почему в реальном бою не как в фильме и некому включить музыку? Было бы не так противно слушать смерть других, и своя бы воспринималась веселей.

В гуще боя тени стали материальными и более видимыми. Основная схватка разворачивалась вокруг Синтии. Главной фигурой в этой игре была, несомненно, она. А кто он? По-прежнему пешка в чужой игре? Значимость фигуры определяется не возможностями, а воплощенными действиями. Кто он – покажет война.

Схватив одного из круживших вокруг Синтии за шиворот, Стольник попытался отбросить его подальше, но дез схватился за его руку, и Харитон встретился с ним глазами.

– Это ты? – удивленно воскликнул он.

– Нет, это твоя персональная смерть! – выплюнул ему в лицо ярость Николс, – теперь ты не полубог, теперь ты получеловек.

Жар высоковольтного разряда отбросил в сторону. Краем глаза Стольник заметил летящую в Синтию молнию и бросил «луч смерти», намереваясь нейтрализовать угрозу. Молния взорвалась, отбросив королеву игры за жизнь из поля зрения.

– Причем беспомощный получеловек, – закончил свою мысль Николс, встав над ним с шаровой молнией в руках.

– Ты же не был дезом! – успел воскликнуть Стольник.

– Улучшили, после того как ты нас бросил в банке. Я сделал свой выбор между адом и потерей души. Тебе же выбора не оставляю.

В следующий момент тело Николса шатнулось в сторону, а под ребра воткнулся боевой нож Адама. Вывернувшись как змей, бывший лидер бандитов ударил шаровой молнией Адама в грудь. От взрыва они разлетелись в стороны. Стольник метнулся к спасшему его синту, разорванному пополам.

– Надеюсь, воин севера, ты понял, что я пошутил, говоря, что пойду с тобой в скандинавский рай? Мне в свой надо. У меня там все предки, – усмехнулся умирающий. – Так что ты давай сам. А лучше поживи еще в этом аду.

Взгляд синта затуманился. И тут зазвонил телефон, лежащий во внутреннем кармане его пиджака. Странное предчувствие кольнуло Харитона, а он уже привык доверять интуиции.

Прижавшись к устилавшим пол обгоревшим трупам и приобняв тело Адама, в то время когда вокруг летели «лучи смерти» и молнии, Харитон рылся в чужом кармане, нащупывая мобильник, издававший незатейливую мелодию стандартного звонка.

На экране телефона высвечивались только три цифры 315, но это был не номер телефона. Это было имя, внесенное в телефонную книгу.

– Когда ты наконец привыкнешь свой телефон носить? – раздался в трубке размеренный голос Куратора.

– Я его где-то забыл, – сознался Харитон.

– Этот теперь носи с собой. И заряжать не забывай. Ну, это, конечно, если выживешь. Сейчас попробуем тебя вытащить из этой каши.

– Меня и Синтию.

– Ей твоя помощь уже не нужна, так что запоминай. В любую секунду любой синт, осознавший, что битва проиграна, может активизировать процесс самоуничтожения усадьбы, желая поразить как можно больше врагов. В любой момент дезы способны взорвать купол зала с целью засыпать и этим нейтрализовать противников. Чтобы спастись, беги к проему, который образовался от первого выстрела, и выпрыгивай. Это второй этаж, после этого прыгай в окно первого этажа. Пересекай зал и, спустившись в подвал, уходи как можно глубже под землю, а там уже как повезет. Все. Вперед. У Ра!

Еще не утих боевой клич в ушах, как Харитон уже вскочил и побежал. Стольник вопреки инструкции бросился искать Синтию. Она лежала вся в крови без признаков жизни. Тело светилось тонким светом угасающей жизни. Джин не соврал, ей помощь едва ли поможет. А его шансы уменьшились из-за отклонения от маршрута и потери времени. К нему метнулись две тени, схватив которые и стукнув друг об друга Стольник преобразовал злость в скорость и силу. Нет, он не может уйти, не попытавшись ей помочь, даже если нет шансов на спасение.

Схватив тело девушки, нечаянный герой побежал к проему, указанному куратором. Прыгнув не глядя, он, к своему удивлению, почувствовал под собой не пустоту, а твердую основу, издавшую глухой стук металлического барабана и покачнувшуюся.

Стольник стоял на диске, сделанном наподобие летающих тарелок богов, но несколько иной формы и меньшего диаметра. Выхватив из руки Синтии боевой нож, он ткнул им, метя в лицо пилота, сквозь стекло кабины. Броню стекла альгиз пробил лишь слегка, но этого было достаточно, чтоб пустить заряд «луча смерти» в кабину пилота и устроить в замкнутом пространстве камеру микроволновой печи. Диск задымился и накренился на бок. Харитон, не отпуская тела девушки, спрыгнул на клумбу, усыпанную разбитым стеклом. Успев уклониться от шаровой молнии, он, зажмурившись, прыгнул в окно первого этажа. Звон бьющегося стекла совпал с грохотом выстрелов, шумом падающей крыши второго этажа и взрывом диска, на котором он покатался, как на скейтборде.

Пламя взрыва осветило путь к заветной двери, ведущей в коридор, а оттуда, как он и предполагал, в подвал. По стене полыхнуло огнем, напомнившим о последней битве титанов, послышался звон вылетевших на первом этаже стекол. Выскочив в коридор, он увидел приоткрытую дверь, ступени уходили вниз. Еще несколько мгновений занял бег по ступеням. Он успел заметить, что волосы Синтии дымятся, опаленные полыхнувшим пламенем взрыва. Гул шагов казался оглушительно громким в тишине подземелья. Неожиданно пол содрогнулся и ушел из-под ног. Харитон полетел по коридору куда-то вперед и не смог удержать Синтию.

Стена встретила его с превеликой радостью и поцеловала до треска в костях. Потом наступила тишина, опутавшая тело спокойствием и растворившая в бессилии.