В погоне за артефактом - Марьяна Сурикова Страница 67

— Сдается, я нужна тебе в качестве няньки. Зачем еще меня с собой тянуть, куда бы ты там ни собирался?

— Алена, у меня дар предвидения, у тебя чудесный дар делать верные выводы и видеть ситуацию на много ходов вперед. Мы созданы друг для друга.

— Ха! И ты безумно влюблен, просто жить без меня не можешь! Ты поведешь меня к самому краю вселенной и подаришь мне во-о-он ту звезду! А в итоге я буду чистить твои сапоги, готовить тебе еду и стирать твою одежду. Нет уж, увольте! Никуда не пойду. Да ты слишком стар для меня! Тебе уже за сотню лет! Скоро будешь дорожки песком посыпать.

— Бесподобная, духи не имеют возраста. А как человек я только появился на свет.

— Зачем я тебе? Куда ты собрался? Почему утащил меня из дворца? Там Фомка один остался!

— Не волнуйся за него, волшебница.

— Вот только не говори, что записку оставил.

Мне нежно улыбнулись.

— Оставил?! Кому?! Что ты там написал?

— Я предсказал принцессе Мириам, что человек, уготованный ей самой судьбой, это Фомантий.

Я зашлась в приступе кашля.

— И они будут счастливы до конца своих дней.

— Да кто купится на твою ложь? — возмутилась такой наглости.

— О, люди обожают бездумно верить предсказаниям. Почему бы им в таком случае не сбыться?

Ага, сам виноват, что сам дурак.

— Да как можно? Ты не имеешь права сочинять небылицы, ты же предсказатель!

— Человеку свойственно выдумывать. Часто ли люди доверяют друг другу? Как дух я служил верой и правдой сто лет, как человек могу вести себя подобно всем остальным. Если принцесса решит, что Фомантий ее суженый и они обречены жить счастливо, разве им кто-то сможет помешать?

— Фомка не купится на твое предсказание.

Мне снова ласково улыбнулись.

— Да не может быть!

— Что мешает ему использовать ситуацию ко всеобщему счастью? Принцесса очаровательная девушка и изначально ему нравилась.

— Ну не-э-эт! Король ни за что… Ох ты ж!.. Очередное предсказание конца света?

Мне даже не нужно было ждать его ответа.

— Интриган! Прожженный интриганище! Ты всеми вертишь, как тебе заблагорассудится. Ты самый опасный тип! Тебя нужно изолировать от общества!

— Я это и предлагаю сделать, Аленушка. Пути назад нет. О родных беспокоиться не стоит, у короля нет оснований призывать их к ответу за то, что дочь сбежала после блестяще выполненного задания. К тому же они получили дружеский совет уехать в одно чудное и тихое местечко и пожить там какое-то время. Есть ли смысл возвращаться, если можно двигаться дальше?

— Куда?

— Туда, куда мало кто из людей имеет счастье попасть.

— ???

— Если согласишься, увидишь собственными глазами и сама для себя решишь, что это за место. Ты получишь ответы на вопросы, которые еще остались неразгаданными.

Ох ты ж и негодяй! Ударил в самое больное место. Решать сложные задачки не только моя главная слабость, а настоящее призвание. Это нокаут!

— Ты ведь лучше других знаешь, когда я говорю правду, — склонил голову набок артефакт.

— Я знаю, что тонкая лесть в нужное время — твоя сильная сторона.

— Летим, Алена?

— Лишь при условии, что мы не разобьемся.

Я поддалась уговорам, хотя прекрасно понимала, что он подвел меня к этому решению своим коронным способом — сплетя воедино прошлые и грядущие события и не оставив иного выбора. Собственно, у меня действительно был лишь путь вперед. Вернуться — значило рано или поздно угодить в лапы к ищейкам, а потом снова попасть к королю, который начнет пытать, где теперь его предсказатель. А еще просто до дрожи в руках хотелось увидеть воочию то место, откуда родом было это невероятное существо, воплотившееся в облике обычного мужчины.

Моя решимость начала медленно таять, когда на глаза попались так называемые крылья. Затормозив на середине пути, я рассматривала большую летную конструкцию, представлявшую собой трубчатый каркас, тросовые растяжки и натянутую на каркасе ткань. Две боковые трубы и задняя кромка материи образовывали фигуру, напоминающую треугольник.

— Вот на этом лететь? — уточнила больше у гончара, чем у увлеченного Кая.

Предсказатель уже вовсю ощупывал ткань, осматривал тросы, а я подумала, что пора развернуться и пойти обратно в мастерскую. Я была готова к очередным действенным методам убеждения и всяким аргументированным уговорам, произносимым таким приятным обволакивающим голосом, что даже сопротивляться не возникало охоты, но меня упрашивать не стали. Как только я развернулась, Кай насмешливо бросил в спину: «Трусиха» — и невозмутимо вернулся к своим крыльям.

Спокойствие, только спокойствие. Он просто наглый артефакт, а я самодостаточная, уверенная в себе личность, настоящая сыщица, талант от Бога. Пусть себе подначивает. Что обижаться на сирых и убогих?

Я сделала разворот на сто восемьдесят градусов и пристально взглянула на «убогого». Он как раз наклонился, приподнял крылья за правое колесо и внимательно его разглядывал, мышцы на руках напряглись, рубашка на груди натянулась, а я сглотнула.

«Вот даже в спор не буду вступать», — приняла решение и тут же ответила:

— А кто-то говорил, будто я смелее, чем он думал?

— Я мог ошибиться, — не растерялся Кай, — просто один страх оказался сильнее другого.

Нет, ну посмотрите! Практически угадал, мерзавец.

Откашлявшись и приняв соответствующее ситуации выражение лица «аз есьмь кирпич», ответила самым спокойным тоном:

— Ладно, посмотрим, как смело ты будешь парить в вышине на этом аппарате. Махина рассчитана явно на двоих и по весу, и по размеру. Без меня ты просто не справишься.

— Ты все же решила лететь? — с коварно-соблазнительной улыбочкой уточнил Кай.

— Я позабыла, что решила, — фыркнула в ответ, — ты напрочь ослепил меня своей мускулатурой, пока так старательно осматривал эту конструкцию.

Ответа не дождалась, поскольку даже слепой мог заметить, какой беззастенчиво активный напор осуществлялся на неустойчивую психику оголодавшей сыщицы. С подобными рычагами давления сама вскоре начну разбрасываться контраргументами. Поэтому при всем понимании самих методов бороться с ними у меня пока не выходило. Я также шла на поводу солнечного ослепенца, как и другие несчастные, а вот его личные мотивы и конечные цели до сих пор были непонятны.

— Ну что, — развернулась я к нашему авиаконструктору-любителю, — цепляйте уже куда положено. Снова мне мир спасать.

— Ой, мамочка, — шептала я, не веря, что решилась лететь.

Наш друг как раз дергал за ремни подцепки, на которых меня подвесили прямо над артефактом, проводя заключительную проверку аппарата.