Магистр - Николай Степанов Страница 67

Выворачивать носик Хакисе зверек не стал, но, взобравшись к ней на плечо, выразительно посмотрел в мою сторону. После того как я аккуратно взял девушку на руки, шнырик спрыгнул и направился к выходу из дома.

— Может, к землетрясению? — предположил я, следуя за ним.

— Ты куда девицу потащил? — встретил меня на улице возмущенный голос Гарпины. — А ну неси обратно!

Приехали! Теперь каждый восторженный взгляд в сторону смуглянки ведунья воспринимала как личный вызов. А я (немыслимо!) посмел дотронуться до девушки руками. Да еще НОЧЬЮ выкрадываю любимицу Гарпины, как будто других проблем у меня мало.

— Тише вы, разбудите! Не видите, что ли, — у нас эвакуация по тревоге шнырика. Выносим из дома самое ценное. Так что поторопитесь, если еще что осталось.

Старушка только сейчас заметила хвостатого и мужиков, идущих сзади.

— А че там выносить? Все, что можно было, мы сломали, все остальное в одном чемодане, вон, Кузьмич волочет, — тихо сказала она, помогая уложить девушку. — Что стряслось-то?

— Вы у него лучше спросите, — указал я на своего тезку.

— Впрямь учуял неладное, — обратила внимание на шнырика Гарпина.

Зверь стоял в напряженной боевой стойке, уставившись на избушку. Шерстка вздыбилась так, словно его полчаса причесывали против ворса, а хвост буквально избивал землю позади животного.

— Вон оно что, — протяжно заметила старушка, когда со всех сторон прямо из-под земли начали выползать толстые змеи и, бесшумно прогрызая стены жилища, пробираться внутрь. — Гремучие змеи.

Теперь понятно, кого почуял наш четвероногий друг — своих заклятых врагов.

— Но почему гремучие? По-моему, ведут себя тише рыб, — удивился я.

— Погоди, будет тебе и гром среди ясного неба.

И он не заставил себя долго ждать. Избушка взорвалась с оглушительным грохотом, а, когда пыль от взрыва улеглась, со всех сторон раздались сигналы тревоги. Враг решил сегодня окончательно расправиться с непокорными.

— Кузьмич, изобрази сигнал вызова лерхов. Сейчас мы им покажем, как чужие дома ломать! Серж, бери с собой Хакису — и на южный мост, к Эльруину. Смотри, головой за нее отвечаешь. Вы двое, — обратилась разъяренная бабка к магам, — восток и запад. Мой — север. И пленных сегодня не брать! На абордаж!

Северный берег озера полыхал так, что возникало ощущение внезапного восхода солнца. Оттуда же доносился пронзительный каркающий звук, который я слышал лишь однажды. Все, допекли старушку! Боевую гарпию, в которую сейчас обратилась ведунья, можно было смело причислять к оружию массового поражения. Сила ее психологического воздействия была такова, что не каждый выживший после лицезрения ее облика мог впоследствии похвастаться дружбой с собственной головой. Ведь именно благодаря Гарпине, преобразившейся на глазах у чертей в грозную птичку, они за несколько минут сменили цвет шерсти и стали белыми рогатыми тварями — бертами.

В очках Эльруина махать мечом было куда веселее. Видимость в черном тумане через диковинные стекла ночью увеличилась еще больше, чем днем. Теперь Эл не тратил магию на подсветку, а направлял ее прямо на ночных тварей. Юноша и в этой ситуации остался верен своим принципам. Под воздействием его колдовства мороки, словно домашние собаки, побежали за летящей палкой, которая не спешила приземляться, многорукие и многоногие малорослики передрались между собой. Лишь на грозных воинов с тяжелыми двуручными мечами его волшебство не действовало. Видимо, эмоции громилам удалили хирургическим путем, и магия настроения оказалась в данном случае бессильна. Благо таких в темном войске насчитывалось немного.

Противник не ожидал этой ночью столь сильного сопротивления и был серьезно наказан. Но главным итогом дня стало пленение грольда. Предводитель темной нечисти не сомневался в сегодняшней победе и поспешил сам ворваться на осажденный остров во главе победившего войска.

— Мой бывший хозяин Ююэй, — указала на него Хакиса.

Бледное, с синеватым отливом лицо грольда окаймлялось черным шелковым шарфом. Из этой же материи был сшит плащ, висевший на пленном, как на вешалке. Ююэй держался независимо. В его водянистых глазах промелькнул испуг, лишь когда к нему подошла смуглянка.

Она заговорила на непонятном языке, в котором согласные звуки встречались так же редко, как белые медведи в Африке. Грольд еще пытался сохранить гордую осанку, но, когда девушка сорвала массивный перстень с его руки, моментально сник, будто сдулся.

— Вот в чем вся его сила, — бросила она кольцо Кузюрбану.

К тому сразу поспешил Багет. Маги посовещались и решили, что это один из осколков знаменитого черного алмаза.

— Имея такой жезл, — сказал князь, — не обязательно быть могучим волшебником. В темных делах он оказывает своему владельцу неоценимую помощь.

— Неужели бесплатно? — поинтересовался я.

— Почти, — ехидно заметил Багет. — С каждым новым колдовством сердце хозяина такого жезла становится все темнее и темнее. В общем, обладатель перстня медленно, но верно превращается в скелет, обтянутый кожей, и умирает уже с двумя черными камнями: с одним на руке, с другим в груди.

— Что же получается — я сейчас этого злодея от смерти спасла? — возмутилась Хакиса.

— А никто и не сомневался, что у тебя доброе сердце, — подначил девушку Эльруин.

Смуглянка сжала кулачки и уже собиралась продемонстрировать Элу всю глубину своей доброй души, но тут появилась Гарпина.

— Ох и умаялась я нынче с этой нечистью, сил никаких нет, — тяжело вздохнула она и, заметив черную фигуру пленника, спросила: — Кто это там у вас?

— Кузьмич высокопоставленного «языка» поймал. Ююэем зовут. По-нашему ничего не понимает, но Хакиса с ним умеет разговаривать. Представляете, она оказалась полиглотом, — доложил я.

— Ты что это, охальник, порядочных девушек словами бранными обзываешь? Думаешь, как она сирота, так и заступиться за нее некому? Ты учти — не посмотрю на прежние заслуги, разжалую в рядовые…

— Да что вы такое говорите, Гарпина Батьковна? Разве б я посмел? Комплимент хотел девушке сказать, но промахнулся. Ошибку понял, учту на будущее. А сейчас не хотите допросить нашего пленного?

Гнев старушки испарился так же мгновенно, как и появился, и она устало опустилась на пенек.

— А, тот, который мой дом порушил, — без злости в голосе произнесла ведунья и обратилась к девушке: — Дочка, обрисуй грольду ситуацию в самых ярких красках. Если ему будет чего нам полезного сказать, может, и поживет еще немного. Ну а нет, так нет. Не знаю как вы, мужики, а я на часок прикорну. Через два часа выступаем.