Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко Страница 67

Симпатичный солнечный зайчик теплым пятнышком отразился от начищенного до зеркального блеска шлема, служившего нам котелком, и прыгнул ко мне на грудь. Сильная мужская ладонь попыталась поймать увертливое чудо, но вместо этого смогла отыскать лишь упругий, розовый холмик плоти.

– Доброе утро, замужняя леди! – ласково приветствовал меня принц, наклоняясь к моему лицу и нежно целуя в губы.

– Доброе утро, мессир муж! – улыбнулась я, отвечая на поцелуй.

Темные брови любимого задорно вздернулись:

– Ай-яй-яй, кажется, я совершил проступок государственной важности – женился на великой герцогине Нарронской, не удосужившись испросить благословления ее ближайших родственников!

– А плевать! – безалаберно усмехнулась я. – Тем паче, что у меня существует серьезное сомнение на счет получения положительного ответа…

Принц невесело вдохнул и ребячливо потрепал меня по спутанным волосам:

– А ты хоть отдаешь себе отчет в том, что своим поступком неосмотрительно поставила свое высочество в разряд парий, отвергнутых собственным родом. Впрочем, тоже самое касается и меня!

– А плевать! – легкомысленно повторила я. – Это вполне в моем стиле. Но знаешь, иногда я возношу молитву богине Аоле, – я встала на колени и сложила ладони с самым благочестивым видом, – умоляя: Дарительница жизни – вынь штопор из одного моего места и вставь его в голову, пусть там появится хоть что-то извилистое!

Белокурый восхищенно расхохотался, и повалил меня в мягкий мох, целуя и щекоча:

– И все-таки, дорогая, было бы правильнее поставить в известность о случившемся кого-нибудь из твоих близких…

– Можешь уведомить об этом меня! – сухо произнес подрагивающий от едва сдерживаемого гнева мужской голос. – Я, как-никак, прихожусь названным братом королю Нарроны, а значит, я и для принцессы – не чужой!

Мы с принцем потрясенно вскрикнули.

На пороге пещеры стоял Генрих, сжимающий в руке обнаженную рапиру. Его поджатые губы кривись в презрительной усмешке, лицо отливало мертвенной бледностью. Пристальный взгляд черных глаз, словно не желая поверить в увиденное, многократно переходил с полуодетой меня на полураздетого принца.

– Так вот значит оно что! – запальчиво выкрикнул барон. – Ты отвергла меня, не пожелала стать моей королевой, чтобы вместо достойного тебя союза, без свадебного обряда – отдаться этому выродку? Да ведь так даже распоследние деревенские бабы себя не ведут. Как же низко ты пала!

– Браки совершаются на небесах! – мягко парировал принц, вынимая из песка отливающую холодным блеском Полумглу. – Поосторожнее в выражениях, сильф. Ульрика – моя жена, и я готов отстаивать ее честь с оружием в руках!

– Как можно отстоять то, чего уже не существует в природе? – саркастично спросил Марвин, выход из-за спины барона.

– Она уже не принцесса, – добавил мелодичный, но чрезвычайно злой девичий голосок, исполненный доминирующего осознания собственного превосходства. – Теперь она мерзкая шлюха и опозоренная, публичная девка!

– Мда, вот тебе и эклектика! – печально протянул заглянувший в пещеру Эткин.

Ничего не понимая, я в растерянности сидела на импровизированной постели, стискивая на груди распахнувшуюся рубашку и силясь уразуметь, откуда тут так внезапно появились мои друзья в компании потрясающе красивой эльфийки.

– Молчи, не смей, это вовсе не твоего ума дело! – выкрикнул барон, поворачиваясь к девушке.

Эльфийка обиженно надула губы:

– Вот здорово! Почему ты за нее заступаешься? Вроде бы, я твоя невеста, а она тебе – кто? А-а-а, понимаю, раньше ты ухаживал за ней! Ну и иди к ней, а я не собираюсь снимать тупой угол в этом любовном треугольнике!

– Лилуилла, одумайся! – мягко укорил девушку Марвин. – Ты и только ты выйдешь замуж за Генриха.

– Нет, – взвился совершенно замороченный сильф. – Ульрику я не отдам!

– Ну, барончик озабоченный, – насмешливо проворчал белокурый, – это уже нонсенс! Гаремы у нас не в моде! Ульрика – моя!

– Моей не стала, так и твоей не будет! – рычал Генрих, угрожая принцу тонким жалом Гиарды.

Белокурый демон ответил ироничным поклоном, отскочил и встал в дуэльную стойку.

Осознав, что сейчас начнется кровопролитие, я негодующе вскрикнула:

– Остановитесь! Что вообще здесь происходит? Я не понимаю!

Противники замерли на мгновение, а затем повернулись ко мне и заговорили наперебой:

– Ах, ты не понимаешь! А то, что он тебя обманул, это до тебя тоже не доходит?

– Любимая, я не однократно пытался сказать тебе правду, но каждый раз мне кто-то или что-то мешало!

– Это ты о чем? – внутренне холодея, спросила я.

Принц замялся.

– Э-хе-хе! – как-то по-стариковски, сокрушенно вздохнул дракон. – Никогда не обманывай женщину по мелочам, береги силы на крупное…

– Ну не молчи же! – я вскочила, подбежала к мужу, схватила его за широкие плечи и затрясла как ветер – дерево.

Принц глубоко вдохнул воздух, подобно тому, как делают ловцы жемчуга перед долгим погружением, и с головой бросился в бездонный омут признания:

– Я Астор, принц демонов, гранд-мастер некромантов и старший брат Ринецеи!

– Что? – потрясенно выдохнула я, отпуская его и отступая в сторону. – Это что, шутка?

– Нет,– трагически покачал головой Эткин. – Мы все знали об этом очень давно, но боялись сказать тебе. Надеялись – ты сама догадаешься…

Я перевела растерянный взгляд на Марвина, но тот подтверждающе кивнул и виновато опустил глаза. По смуглому лицу Генриха бродила нехорошая, злорадная ухмылка.

– Ах, я дура наивная! – я с размаху села на песок, покрывающий пол в пещере. – И как я могла не замечать очевидного? Ты же сам упомянул про сестрицу, стягивающую войска под стены Нарроны, еще при первой нашей встрече в Лабиринте судьбы. И это ты спас Ринецею во время нашего с ней поединка в Храме!