Русский Союз - Вадим Денисов Страница 67

Костя «Кастет» Лунев, шанхайский рыцарь в разгуле

День начался — хуже не бывает.

Голова — тяжелей не представить.

Представьте себе картину, нарисованную просроченной крошащейся пастелью: хмурое осеннее утро, серо-свинцовая пелена готового к долгому субтропическому дождю неба… Восточная улочка удивительного города, не заброшенного на Платформу заранее, а выстроенного уже здесь из того, что было. Редкие прохожие, серая пыль проезжей, если можно так сказать, части, дощатая стена маленькой гостиницы со щелями, аккуратно замазанными глиной, и два унылых типа на скамейке, обвалившиеся на нее спинами.

Бесхитростный двухместный номер в «Луанг-Прабанге», спокойной и тихой гостинице прибрежного лаосского квартала, остановиться в которой посоветовал Федя Потапов, вполне нас устраивает. Вот только тесноват он мальца, особенно для Гоблина. Да и посидеть негде, плетеный стульчик всего один, и он слишком хлипок для гостей, находящихся в похмельном статусе, — когда с координацией проблемы и центр масс гуляет. Так что разве что на подоконнике можно примоститься, а это еще менее зашибись — запросто сверзишься на грешную землю.

Смоделировал мысленно… Грешный русский сталкер лежит на грешной же шанхайской земле. Руки в стороны, край кобуры, торчащий из-под пуза, задранная камуфляжная футболка, медленно оседающая пыль, нос набок, слюни и сопли ручьями, восторженные крики всегда веселых местных детей.

И мерзкое мычание: «У-у-у, суки… чем поили…» Брр.

Валяться в таком состоянии никак нельзя, это, ребятки, давно проверено: совсем расклеишься, расползешься, лишь хуже будет. Ну вот мы и выползли на улицу, сели под окнами. Сначала бодрый местный мальчонка по имени Пармеш вытащил эпическим героям кресла, опять плетеные и опять жидкие, скорбно посмотрел на нас, все понял, удрал куда-то — и вскоре, на пару с хрупенькой девчонкой такого же звенящего возраста, вытащил нам дубовую такую скамейку, широкую, устойчивую. Нашу.

А осень ведь. Все в городе ждут дождя, у всех огороды, сады и баки-накопители из металла и пластика, покрашенные в черное. Хозяйки, выбегая на улицу по утренним хозяйственным делам, первым делом поглядывают на небо, подставляют вверх ладошки — не капает ли? Нас с Сомовым это никак не парит, ибо над головами надежной защитой обвис выцветший на солнце матерчатый тент в разноцветный квадратик. Да если бы и не было — плевать, так нам и надо.

Вокруг — мешанина крошечных жилых и хозяйственных зданий, архитектурный коктейль пристроек, крылец и крыш — чаще плетеных, реже крытых: черепицей и кусочками крашенной на два-три раза фанеры. Встречаются кровли из длинных листьев, есть пластик и даже шифер. А вот соломенных не видел, странно.

— А-мм… Кастет, я щас сдохну, — прохрипел рядом со мной Гоблин.

Понимаю, брат. Сомов вчера так лихо поддавал, что даже я диву давался. Да и сам хорош — если и отстал в рывке, то всего на полшага. Мы же начали прямо на трассе…

Вояк еще как-то держали за холку отцы-командиры, тем более что изрядная часть армейцев (бедолаги, нет другого слова) отправилась дела доделывать, трассу проверять, временные посты ставить. Тяжелые Гонты принялись найденную локалку приходовать, очевидный трофей собирать. Дел навалом — пока все не проверят, хозяйственников на Пакистанку не допустят. А это пара дней плотной работы, не меньше.

Лишь одна машина бельгийцев осталась, покатила в Нью-Дели, как прикрытие миссии Демченко.

Не, мы конечно же тоже к индусам заглянули на минуточку, как такое пропустить, и сразу пошли на Шанхай, вместе с гуркхами. Короче, приехали уже разогретыми — хорошо, что тут ГИБДД нет на дорогах. Хотя… кто бы осмелился остановить Победителей?

Докладываю: в этом мире пьют все.

Я почему-то считал, что гуркхи — трезвенники от рождения. Ага… И бельгийцы дружно по самогоночке местной вдарили, только локти мелькали. Кстати, хорошо они себя в драке показали, нет вопросов, бойцы на славу. Гоб тяжко пошутил, что будь бельгийцев в Париже чуть побольше, Нотр-Дам оказался бы под ними. Экипаж «лаффлика», услышав такое предположение, о чем-то задумался — надеюсь, что забудут, — вот же падла Гоблин, вечно что-то учудит неполиткорректно.

— Вложить тебя, чудака, что ли, за вчерашние базары? — нехотя спросил я, пересиливая стойкое желание убито молчать весь день.

— А че я сказал? Ох… Нормально все было. Почти. — Помятый вчера гораздо больше меня, Мишка сразу начал ставить щит.

— Да ну тебя, Михаил. Добазаришься когда-нибудь, точно тебе говорю. На хрен было бельгийцам такое кидать? «Да вы, да франков, да почему не вы там старшие…» Революций хочешь?