Два сердца Дио - Наталья Болдырева Страница 67

«Нет», – сказал себе Дио, пытаясь успокоиться. Злость, всегда выступавшая его союзником, сейчас собиралась его добить. «Нет», – повторил Дио, очищая разум от лишних эмоций. «Я спокоен», – сказал он себе, делая глубокий вдох и обеими руками поднимая оружие на уровень груди. На выдохе он нажал на спусковой крючок, уже зная, что его выстрел попадет точно в цель. Звук выстрела слился с металлическим грохотом, а потом дверь медленно приотворилась, как бы приглашая входить.

Дио воспользовался приглашением. Он спустился по короткой лесенке вниз, прошел длинным темным коридором, с трудом преодолевая ступеньки, поднялся в вестибюль первого этажа. Замер в тени, пытаясь отдышаться и оценить ситуацию. Сквозь панорамное окно он видел пятерых бойцов в бронежилетах. Укрываясь за бетонным парапетом просторного крыльца центрального входа, они короткими очередями стреляли куда-то вниз, в сторону кольцевого разворота и главной аллеи. Дио еще раз сосчитал взглядом бойцов, сжал пистолет двумя руками и точно так же, не думая ни о чем и ничего не чувствуя, выстрелил пять раз подряд, переводя ствол с цели на цель. Сыпались, звеня, последние уцелевшие стекла. Четверо опрокинулись на спину, затихнув. Пятый развернулся, и автоматная очередь прошила темную комнату вестибюля от края до края. Дио поднял пистолет и выстрелил еще раз, целя в лицо. Грудь бойца защищал бронежилет.

Он снова промазал. Пуля вошла в стену рядом. Куски облицовочного камня брызнули в стороны, человек дернулся инстинктивно, и глубокие порезы иссекли его щеку. Он закричал, выпустив автомат из рук, закрыв ладонями рваную рану, и Дио опустил оружие и рухнул на ступеньку. Ему вновь стало хуже. Душный сумрак закрытого пространства давил на грудь, воздух казался вязким, как кисель. Сил подняться и выбраться наружу уже не осталось.

Костик медленно вел скутер по центральной аллее, придерживаясь обочины и глубокой тени, отбрасываемой деревьями. Фонари вдоль дороги не горели. Судя по мраку, царившему на всей территории пансионата, кто-то полностью обесточил «Олений Ручей». Шура и без того плохо помнила эту дорогу. Она шла по ней всего один раз, и тогда ей было не до красот пейзажа. Дио шел рядом, выговаривая ей после целого утра молчания. Воспоминания об этом все еще приносили боль, хотя обида уже перегорела. Шура шмыгнула носом.

Автоматные очереди затрещали чаще, и Костик остановил скутер, поставив ногу на бордюр. Шура выглянула из-за его спины. Впереди, у главного корпуса, что-то ярко горело, клубами поднимался, путаясь в ветвях сосен, сизый дым. Явственно тянуло паленой резиной.

– Ты уверена? – спросил Костик еще раз, глядя на разгорающийся пожар.

Шура и сама поняла уже, что сделала глупость. Самую большую глупость в своей жизни. Там, впереди, шел бой, а в кармане ее курточки лежал баллончик с перцовкой, и она даже не представляла, кто там дрался и с кем, против кого ей использовать свое грозное оружие. Ей стало смешно. Она прыснула, и Костик испуганно обернулся.

– Извини, – прошептала Шура, краснея.

– У тебя истерика. – Это была бесстрастная констатация факта.

– Да, наверное. – Шура пожала плечами. Ей было уже все равно. Она зашла уже слишком далеко и не собиралась останавливаться. – Давай уйдем с центральной аллеи куда-нибудь в сторону и попробуем выяснить, что там происходит?

– А скутер? – Костик очень ценил свою железную лошадку. Он искренно верил, случись что, его стальной конь тут же умчит их на край света. Шура читала это в его глазах.

– Спрячем? – спросила она робко.

Шура боялась, что Костик откажет ей. Но тот молча кивнул. Под скулами ходили желваки, и он не проронил ни слова, пока они затаскивали машину в заросли декоративных кустов у дороги. Обратно они выбрались мокрые с головы до ног. С голых ветвей дождем осыпалась вода. Шура моментально продрогла. Тело начал бить крупный озноб.

– Побежали, – сказал Костик, глядя на девушку. Его зубы тоже выбивали чечетку. – Побежали, так скорей согреемся. Не отставай. – И он сорвался с места.

Костик бежал не быстро, подстраиваясь под девушку, но уже через сотню метров Шура взмокла и запыхалась. Ноги скользили по жухлой листве, приходилось уворачиваться от низко нависших сосновых лап. Шура не выдержала этого бега с препятствиями. В боку закололо. Но ей действительно стало теплей и нервы успокоились немного. Она не дрожала уже. Шура пошла скорым шагом, и Костик тоже перешел с бега на шаг. Они шагали перпендикулярно центральной аллее, потихоньку приближаясь к главному корпусу и обходя его сзади, когда там вдруг раздался выстрел, и оба они замерли как вкопанные. Шура до боли закусила губу. Она надеялась, там будет безопасно. Надеялась незаметно пробраться внутрь и поискать Дио. А там выстрелили еще и еще раз. Каждый выстрел заставлял ее вздрагивать. И в следующую минуту кто-то негромко сказал совсем рядом:

– Идите ко мне, Шурочка. Мне очень вас не хватало.

Шура резко, всем корпусом обернулась. Всего в нескольких шагах от них под ближайшей сосной стоял Борис. Одежда его была в беспорядке, ворот рубашки порван, галстук бесследно исчез. Его глаза лихорадочно блестели, половину лица покрывали странные темные пятна. Язык быстро облизывал пухлые губы. Он держал в руке пистолет, и его дуло смотрело Костику прямо в грудь.

– Идите ко мне, Шурочка, – повторил он, – и без глупостей. Иначе вашему другу сильно не поздоровится.

Шура кинула взгляд на Костика. Тот стоял, загипнотизированный черным дулом пистолета. Лицо его стало белым как снег.

– Я иду, – сказала Шура, делая шаг к Борису. Она старалась двигаться медленней, не раздражая Бориса. Она страшно, до подгибающихся коленей, боялась. Боялась не за себя. За Костика. Но рука в кармане сама нашла и сжала баллончик с перцовкой.

– Руки, – сказал Борис так же тихо. – Руки из карманов и держать на виду.

Она разжала пальцы и, вынув из карманов, показала раскрытые пустые ладони, все так же медленно шагая ему навстречу. Когда она подошла достаточно близко, Борис рванул ее за одежду к себе, развернув и прижав спиной к груди. Дуло пистолета по-прежнему смотрело на Константина, свободная рука нырнула в карман куртки.

– Сука, – сказал Борис, вынимая баллончик перцовки и бросая его наземь. В следующий момент грянул выстрел. Костик нырнул неловко, будто натолкнувшись на невидимое препятствие, и рухнул навзничь, не издав и звука.

Шура закричала, и крик ее был страшен. Борис ударил девушку рукоятью пистолета в висок и, подхватив обмякшее девичье тело, перебросил его через плечо. С этой ношей он зашагал по направлению к центральной аллее, где стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Он был вне себя от бешенства и не думал, что делает. Он просто знал чего хочет и шел к этому наикратчайшим путем.