Последнее пророчество - Уильям Николсон Страница 67
Последнее пророчество - Уильям Николсон читать онлайн бесплатно
Нас легион! Мы – это все!
Кестрель видела в глазах брата множество глаз, сотни глаз, завладевших им, и понимала, что он сделал это ради нее. Но сестра уже не могла остановить Бомена.
Нет больше страха! Пусть другие боятся!
Сила все росла и росла, и Бомен повернул ее против Доминатора, давя, душа, разрушая. В голове юноши звучала старая песня, и он подчинялся ее ритму, хотя тело и не двигалось. Бомен ощутил, как в нем зажглась дикая радость.
Убей, убей, убей, убей! Убей, убей, убей!
Сила старика истекала, он не мог сопротивляться легиону, имя которому Морах. «Убей!» – говорил Бомен, давя и сжимая. «Убей!» – кричал он, лишая жизни своего врага, не пошевелив даже пальцем. «Убей!» Чувствуя, что старик угасает, Бомен смеялся и ликовал, не отпускал соперника.
Ортиз почувствовал, что воля Доминатора покинула его, меч остановился в дюйме от груди Кестрель. Все еще крепко сжимая девушку, истерзанный и сломленный, он склонил голову на ее плечо и заплакал.
Таким и увидел его Мампо, ворвавшийся в комнату, – со спины, с мечом, направленным в сердце Кесс. Не помедлив ни секунды, Мампо бросился вперед и обрушил кулак на шею военачальника со всей силой, которой обладал. Ортиз умер мгновенно, сжимая Кестрель в объятиях, с невысохшими слезами на щеках. Мампо с бешенством схватил его, оторвал от Кесс и отбросил прочь.
– Он ранил тебя?
– Нет, – отвечала Кестрель, вся дрожа. – Я не ранена.
Она смотрела на Ортиза – тот лежал совсем как живой, прекрасный в смерти. Она осуществила свое возмездие. Однако все случилось не так, как она предполагала. В сердце Кестрель не было ликования.
Глаза Доминатора не отпускали Бомена. Жизненные силы быстро покидали правителя. Больше он не сопротивлялся. Воля, создавшая и поддерживающая целую нацию, была сломлена.
– Наконец-то свободен, – пробормотал Доминатор, и свет погас в его очах.
Кестрель почувствовала, как дрожь разделения прошла через тело брата. Она ощущала, как медленно Бомен выбирается из темных глубин к свету. Когда наконец он повернул к ней голову, Кестрель увидела в глазах брата такую муку, что громко вскрикнула, подбежала и сжала его в объятиях. Бомен позволил сестре обнять свое горящее тело и поцеловал ее пылающую щеку. Он медленно поднял руку, чтобы обнять Кесс. Узнавание не сразу, понемногу затеплилось в глазах.
Я не мог позволить тебе умереть, Кесс. Я не могу жить без тебя.
Кестрель поцеловала Бомена, в ее глазах светилась благодарность. Но она понимала: времени у них совсем мало.
– Помоги мне, Мампо. Мы должны увести его отсюда.
Поражение Доминатора изменило все. Вооруженные люди, сражающиеся по всему холлу и теснящие ряды гвардии Йохьянской, опустили мечи и изумленно встали, не понимая, что они делают и почему. Они смотрели друг на друга и не узнавали себя. Им казалось, что люди, которые сражаются плечом к плечу вместе с ними, – незнакомцы. Гвардейцы ничего не поняли, они только видели, что ход сражения изменился. Зохон криком призвал своих людей атаковать:
– Хей-хо! Молот Ганга!
К изумлению командира, его люди, попавшие в окружение, прорвались. Враг отступил. Необъяснимо, но противники Зохона сдавались.
Кестрель, Бомен и Мампо спускались по каменным ступеням к сцене ужасного возмездия. Теперь гвардия Йохьян наступала со всех сторон, убивая без пощады. Пока друзья пересекали огромный зал, Мампо охранял Бомена и Кестрель, не церемонясь с попадавшимися на пути вооруженными людьми.
Крепкий мужчина с обнаженным мечом, ранее покорно бившийся по воле Доминатора, внезапно повернулся и вонзил меч в резную колонну. «Звяк!» – пропела сталь, расколов нежные завитки украшений. Мужчина громко завопил. Звяк! Звяк! Человек вопил все громче, продолжая крушить, кромсать, увечить колонну. Снаружи раздался грохот. Группа людей перевернула цветочный прилавок, а теперь давила и топтала цветы. Крики и вопли неслись со всех сторон. Дзинь! Разбилось окно. Внезапно, словно освобожденные этим звуком, все вокруг принялись бить стекла с помощью мечей, камней, а то и просто башмаков. Дзинь! Дзинь! – раздавалось со всех сторон. Толпа ринулась в винную лавку, и некоторое время спустя люди начали появляться в дверях, нагруженные бутылками. Трах! Трах! Трах! Бутылки разбивались о стены, а люди кричали и завывали от смеха.
В зале высокий человек стоял около фонтана, вращая топорами в обеих руках. Первым ударом он снес мраморных птиц, вторым и третьим разбил прутья мраморной клетки. Вода продолжала хлестать, но теперь ее ничто не сдерживало, а птицы больше не парили над потоком. Крошки камня усеяли пол вместе с осколками битого стекла и кровью.
Сначала ты будешь разрушать…
Да, это было настоящее разрушение! Рабы стали свободными и использовали свою свободу, чтобы крушить и рвать, причинять боль и убивать, без всякой цели и выгоды, лишь для того, чтобы почувствовать вкус силы, так давно недоступной им. Музыканты топтали инструменты, молочники отплясывали на масле, лошади разбегались, а дети мочились прямо на улицах. С деревьев на площади кто-то ободрал все ветки. Позолоченные кареты кортежа невесты обратились в щепки. Обезумевшие толпы добрались даже до библиотеки академии и выбрасывали книги из окон. На улицах, охваченных безумием, словно крылья раненых птиц, кружились бумажные листы. Все вокруг вопили, охваченные дикой радостью разрушения, или, случайно поранившись, кричали от боли. И вот уже над городом взметнулось пламя.
Все утро стражники вокруг обезьяньего фургона наблюдали за проделками дикого серого кота. Кот забирался на крышу одного из фургонов и презабавнейшим образом бросался вниз. Они пытались приласкать животное, предлагали ему пищу, но кот не обращал на стражников никакого внимания. Вот и сейчас он взобрался на крышу фургона и приготовился спрыгнуть вниз.
Вскоре со стороны Высшего Удела начали доноситься крики и грохот. Стражники повернулись, чтобы посмотреть, что происходит. Кот тоже глядел в сторону озера. Люди в фургонах перепугались и потянулись друг к другу, взявшись за руки. Так как грохот становился все громче, стражники разволновались. Они переводили взгляд с рабов, запертых в клетках, на город за озером и обратно, словно понимая, что должны что-то сделать, но не знали, что именно. Пинто Хаз внимательно и спокойно наблюдала за сторожами из клетки, крепко держась за руки своих соседей, – это придавало ей смелости.
Наконец появился ее отец. Он бежал вниз по склону холма, крича стражникам:
– Эй! Неужели не слышите? Все кончено! Теперь вы можете отпустить их!
В ответ стражник посмотрел на Хаза испуганно. Он был лумасом и соображал очень медленно.
– Отпустить их? – спросил он.
– Доставайте ключ, – настаивал Анно. – Отоприте клетки.
– Отпустить? – переспросил стражник.
Ветер донес из-за озера струю едкого дыма. Один из рабов в фургоне, где сидела Пинто, увидел дым и вскрикнул:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments