Артур - полководец - Роберт Линн Асприн Страница 67

Молчание. Наверное, Ланселот предался размышлениям. А может быть, он до сих пор не понимает, что происходит. Питер открыл глаза и вошел в тело Ланселота.

Шаги. Приближались трое. Один из них постучал в стену рядом с занавесом.

– Принц, герой Камланна, соизволишь ли ты спуститься с нами вниз и позавтракать?

– Конечно, Кей, – отозвался Питер. – Подождите меня.

Кей, Бедивир и кто-то третий негромко заговорили о том, каковы шансы Куты на победу, а Питер занялся гардеробом.

Да, гардеробчику Ланселота явно недоставало фантазии. Из одежды у героя Камланна имелись только туники, рубахи, килты и штаны – либо черные, либо черно-синие. Питер понюхал одежду и поморщился. Найти что-нибудь совсем чистое, неношенное ему никак не удавалось. Герой явно противился римской привычке к каждодневному мытью и смене белья.

«Господи Боже, ведь мне придется подохнуть в грязном тряпье».

Питер выбрал грубые штаны (ткань, из которой они были сшиты, сильно напоминала мешковину), легкую рубаху и тунику черного цвета. Надеясь, что память не подводит его, он нацепил те же самые доспехи, которые были на Ланселоте, когда Питер впервые оккупировал его сознание. Он дрожал с головы до ног, но все-таки это было не очень заметно.

Наконец он отдернул занавес. В комнату торопливо шагнул Кей в сопровождении высокого светловолосого юноши.

– Ну ладно, чем будешь драться, выбрал? – спросил Кей, подошел к груде оружия, вынул из нее топор – тот самый, с которым упражнялся Питер. – Свинобой, гладиус, щит. Что еще прихватишь?

Питер сжал в пальцах нижнюю губу, задумался.

– Нет, больше ничего. Нынче буду драться налегке.

– А копья? – не веря своим ушам, спросил Кей.

– Копья? Конечно, возьму. Это я про ближний бой говорил.

– Хорошо, – обрадованно кивнул Кей. – Гвин Галахад, отнеси это все на конюшню. Нагрузи Эпонимуса да проследи, чтобы этот ублюдок грум вычистил его. Если забудет, я велю его выпороть.

– Слушаюсь, господин, – кивнул юноша, собрал оружие и подобострастно воззрился на Питера. – Матушка шлет тебе наилучшие пожелания, – сказал он почти шепотом, чтобы его услышал только Питер.

Питер кивнул, – Спасибо, сынок. «Так это, стало быть, сэр Галахад, мой оруженосец? А где я слышал имя „Галахад“ раньше? Питер покраснел, вспомнив, что согласно Мэлори, Галахад был сыном Ланселота.

– Пойдем, принц, – сказал Бедивир. – Да, Кей, а Мирддин не мог бы чем-то помочь?

Они вышли из комнаты и направились к лестнице. Кей покачал головой.

– У Куты свои собственные колдуны или еще кто-то в этом роде. Он сказал, что против них бессилен. Треклятые друиды.

Бедивир, похоже, был с ним согласен.

– Вот всегда они так, эти ублюдки друиды, – когда от них на самом деле что-то нужно – не допросишься. Избавиться бы от них надо, вот что я вам скажу. Языки бы их повырывать, и пусть бы островами правили честные воины. Вот так я вам скажу.

Бедивир явно нервничал. «Дай ему сейчас гвоздь, он бы шляпку откусил», – подумал Питер. Сам он был чуть живой от страха. «Нужно все-таки заставить этого поганца Мерлина подсобить мне. Ведь мог бы помочь мне отражать удары боевого топора этого здоровяка Куты».

И тут ему припомнилась такая картина: через пятнадцать столетий он, Смит, стоит в строю перед сержантом морской артиллерии в Белфасте. Говорит тот сдержанно, не то что их инструктор-пехотинец во время муштры. «Ваше тело само знает, что ему делать. Слушайтесь своего тела, доверяйте ему, это разум всегда мешает, ленивые вы ирландские псы. Найдите цель, проведите к ней прямую линию и прорывайтесь вперед, сметая на своем пути все, что вам мешает, как танк». Капитан Смит стоит перед сержантом вместе со своим отрядом – самым первым в его жизни отрядом – и внимательно слушает наставления.

«Все, что мне нужно, – подумал Питер через двенадцать лет за полтора тысячелетия до того дня, – это провести прямую линию, которая пронзила бы сакса Кугу, и рвануть по этой линии во все тяжкие. Вот как все просто. Проще некуда, почти как „Лондондерри“. Смит повернул голову к стене, он только на нее и смотрел – на гладкую крашеную стену, пока они спускались вниз по лестнице, и изо всех сил старался не думать о треклятом сержанте О'Ниле. Увы, состояньице у него было не самое приятное – он находился как бы сразу везде.