Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко Страница 67

— Прямо, — снисходительно подсказал я. — Дом Чайхана. Мы только что были там, но ничего не нашли.

— Поищите еще. Может быть, глаза работника пятого ранга окажутся более зоркими. Пятый! Пятый! Что за шуршание?

— Снимаю повязку, — сообщил я. — Надоело смотреть на мир одним глазом.

— Как это вы решились явить миру боевую отметину? — хихикнул куратор. — Эта тонкая полоска шелка так вас украшала…

Только административная крыса может не знать, что украшения работникам пятого ранга уже ни к чему. Сам ранг — лучшее украшение. Вон как смотрит на меня напарница — прямо глазами ест. Приосанилась, живот втянула, грудь выпятила, ресницами так и машет: туда-сюда, туда-сюда, а взгляд такой умоляющий, просто неловко…

Да, детка, радуйся! Тебе довелось работать в паре с самим Пятым!

— Пятый! — простонала Вторая. — Пятый! Ой, больно-то как! Сойди с моей ноги, скотина!

Не дождавшись от меня никакой реакции (я впал в легкий ступор), напарница сумела самостоятельно вытащить из-под моего сапога свою ножку и в качестве ответной мести немедленно наступила на меня шпилькой своего ботинка. (Не пойму, какой кретин разрешил надевать на задание эту обувь?)

Надувшись друг на друга, мы некоторое время не разговаривали и летели молча. Помирил нас куратор. Прозвучавший в наушнике голос звенел таким торжеством, что мы враз забыли все обиды.

— Пятый! Я его засек! Ты был прав, это дом Чайхана! Совершенно точно, чертенок внутри! Малыш вырос и окреп настолько, что его аура просматривается сканером!

— Он видим? — коротко спросил я. (Мы, работники пятого ранга, немногословны.)

— Нет. Чтобы включить видимость, обработаете его спреем, лежащим в правом нижнем кармане ваших комбинезонов. Двух баллончиков должно хватить.

— Он на человеке?

— Да. Анализ пота показывает, что это мужчина. Скорее всего, из-за влияния чертенка он ведет себя не совсем адекватно, думаю, вы сразу его узнаете. Только будьте осторожны, малыш набрал достаточно сил, чтобы оказать сопротивление! Как найдете, сразу надевайте на него наручники и делайте укол. Не забывайте, он тоже может вас видеть. И главное — помните, КТО он! Спешите, купол закрывается!

— Уже летим!

По счастью, дождь к этому времени почти кончился. Робко выглянувшее солнышко с трудом пробивалось сквозь темную сферу, накрывшую город. Лишь кое-где оставались прозрачные бреши, но и они скоро закроются, я уверен.

Кстати, каким местом чертенок связан с куполом, я так и не догадался. Да и шут с ними, устал уже заковыристые загадки разгадывать. Мысль одна: скорее бы сдать эту бесконечную смену и спать…

Не тратя времени на лишние повороты, мы с напарницей немедленно рванули по кратчайшему расстоянию между двумя точками к Восточному кварталу. Уже на подлете к дому Чайхана стало понятно, что здесь действительно происходит неладное — от едкого дыма щипало глаза, а шум потасовки разносился далеко за пределы улицы.

Главной кричащей силой была супруга Чайхана. Она таскала за волосы плачущую Лейлу, периодически отбрасывая очередную вырванную с корнем прядь в сторону. Две невестки аккуратно поднимали упавшие волосы и складывали их в пустую наволочку.

Изредка выдергивая из книги, которую держала на вытянутых руках, одну страницу, мать тыкала ею в лицо заплаканной Лейле, после чего с ненавистью бросала в полыхающий костер.

Хозяин дома стоял как мраморная статуя: молча, окутанный дымом, с трагическим выражением на лице. В одной руке он сжимал розовую тетрадь, в другой — треххвостую кожаную плеть. У его колен, тряся подбородком и не выпуская изо рта трубки кальяна, сидел дедушка. Почтенный старец указывал перстом на внучку и злорадно посмеивался.

В сторонке, на вынесенной из дома скамеечке, устроилась бабушка. Она плевалась, стараясь угодить в лицо Лейле, но из-за переменчивого ветра попадала во всех подряд.

Периодически из-за угла показывались внуки Чайхана. Они ходили вокруг дома кругами, маша руками и истошно вопя:

— Лейла опозорена! Наша Лейла опозорена!

С крыши свешивалась любопытная мордочка кошки Шивы.

Спокойными были только сыновья.

Разложив ковры прямо на мостовой, они безмятежно бросали кубики шеш-беша и двигали камни с интересом, но без особого воодушевления.

— И кто из этих мужчин донор? — спросила Вторая, обескуражено оглядывая скандалящих. — Все ведут себя неадекватно. Кого брать?

— Сначала надо разобраться из-за чего сыр-бор.

Я заглянул через плечо застывшего Чайхана и присвистнул:

— Вот это я понимаю!

Тетрадь с заголовком МОЙ ДНЕВНИК, которую глава семейства держал в руках, была исписана мелким красивым почерком. Аккуратные завитки и ровные строчки свидетельствовали о твердости характера и усидчивости. Если не обращать внимания на некоторую склонность к авантюризму и чрезмерную любвеобильность (точки над «и» и форма округлых букв были весьма специфичны) — образец, а не девушка.

Под обложкой, украшенной пронзенными стрелами окровавленными сердечками, помещались впечатления Лейлы от встречи с «коварным мужчиной, выдающим себя за Хендрика, но не являющимся таковым». Сбоку неумелой рукой была нарисована картинка, изображающая слияние двух тел в замысловатой акробатической позе.

— Неудивительно, что папаша так разъярился! — засмеялась Вторая. — Ай да Лейла! Ай да праведница, любящая за вышиванием напевать мантры! Но нам это даже на руку. Истеричные эмоции людей отвлекут от нас внимание чертенка. Начнем обыск прямо сейчас.

В рекордные сроки обшарив присутствующих мужчин (чувствовалась приобретенная квалификация), мы отлетели на крышу и недоуменно переглянулись.

— База! База! — шепнул я. — Чертенок не обнаружен. Вы ничего не напутали?

— У меня плохие предчувствия, — сказала Вторая. — Сейчас куратор заорет, что мы опять опоздали, и прикажет снова лететь в Башню.

— База! Чертенок точно здесь?

— Здесь! — рявкнул куратор. — Купол скоро совсем почернеет, у нас нет времени! Ищите как следует!

— Мы обыскали всех, кроме кошки и клопов! — обиделся я. (Не понимаю, при чем здесь купол, хоть убей!)

— Значит, обыщите и кошку!

Ярость наполнила меня быстро и доверху, как вода из водопада наполняет мелкий сосуд. Не знаю, что бы я сделал, но в этот момент из дома, позевывая и почесываясь, вышел мужчина в засаленном халате.

— Что это вы тут делаете, а? — глуповато улыбаясь, поинтересовался он.

— Оскар! — простонал Чайхан. — Дорогой! Какой позор! Теперь за мою дочь никто и гроша ломаного не даст! Порченый товар никому не всучишь! Видно, не судьба нам породниться, не судьба! А все проклятая книга — подвела меня!

— Ты обанкротился? — испугался Оскар.