Миражи - Эприлинн Пайк Страница 66

— Да брось ты, — хохотнул Шар. Ошарашенная его шутливымтоном, Юки умолкла. — Вы, могущественные деспоты, вечно недооцениваете силуобольщения. Копы не войдут сюда, хоть обкричись. Я призываю вести себя потишене потому, что боюсь, а потому, что не хочу поить весь район эликсиромзабвения.

Юки зарычала и метнула на Шара хищный взгляд. Черезмгновение она снова дернула головой и вскрикнула сквозь зубы. Затем сгорбиласьи затряслась в рыданиях.

— Шар, почему ей так больно? Прекрати это! — Тамани былхорошо знаком с болью; по правде говоря, он потратил немало времени, учась еепричинять, но никогда не пытал фей, тем более молодых девушек. Потрясенный, онеле сдерживал порыв подбежать к ней и утешить, даже понимая, что погибнет отодного взгляда.

— Все заклинания, произнесенные внутри круга, обращаютсяпротив нее самой. Как только она перестанет нападать на нас, — объяснил Шар,слегка повысив голос, — круг перестанет нападать на нее.

Юки зло покосилась на Шара, но, похоже, поняла. Крикипрекратились. Тамани вздохнул с облегчением и, обернувшись к Шару, прижал его кстене.

— Шар, это черная магия? Наверняка запрещенная.

— Бери выше. — Шар отвел глаза в сторону, — Забытая.

Забытая магия. Магия давних времен, слишком опасная, чтобыпередавать ее потомкам.

— Тебя мать научила? — Тамани и не пытался скрыть упрек.

— Неблагие всегда хорошо помнили то, что все забывают.

— Значит, она надоумила тебя в тот день, когда мы с Лорелпришли в Авалон.

— Я решил, она издевается. Рассказал ей про Юки, а она сталачто-то бубнить про убийство Зимних. Я подумал, что она подстрекает меня убитьМарион, — недрогнувшим голосом сообщил Шар. — Видимо, мать все-таки меня любит.

— Шар, ты не сделаешь этого! Я не позволю тебе статьНеблагим.

Шар рассмеялся, коротко и надменно.

— Брось, Тэм. Ты знаешь, кому я предан — Благие и Неблагиетут ни при чем. Мое сердце в Авалоне. Ради нее я пойду на все.

Тамани знал, что Шар имеет в виду не Лорел, а свою подругуАриану и их сеянца.

— Я готов защищать их всеми доступными способами. Подумай обэтом, Тамани. Юки отделяет от Авалона лишь то, что врата скрыты. Стоит ейобнаружить их, и мы никак ее не задержим.

«Во что я ввязался?» — подумал Тамани.

Горло словно сдавил стальной обруч. Но разве у них естьвыбор?

— Да здравствует Авалон! — тихо сказал он и оглянулся. — Агде Лорел?

— Дома. — Шар снова обернулся к Юки. — Если у нас неполучится, ей лучше быть подальше отсюда. Я приказал стражам не выпускать еелюбой ценой, — Он помолчал. — А она неплохо дерется.

Тамани сглотнул, стараясь не думать, что имел в виду Шар.

— А ты где был?

— Ты не хуже меня знаешь — а может, и лучше, раз ужДжеймисон твой приятель, — что Зимняя фея способна учуять другую фею. Я ждалменьше чем в километре отсюда, достаточно близко, чтобы увидеть, как зажегсясвет, — Шар покачал головой, — Всю операцию провернули люди и, надо сказать,блестяще справились!

Но герои вечера не отреагировали на похвалу. Дэвид оставалсябледным как смерть; Челси выглядела чуть бодрее и все же была заметно напугана.

— Ну что ж, — сказал Шар, вынимая из кармана нож. — Поравыяснить все окончательно.

Юки вытаращила глаза и открыла рот, готовясь закричать, ноШар передал нож Дэвиду.

— Разрежь ей платье. Я хочу своими глазами увидеть цветок.

— Давай я. — Тамани протянул руку. Шар перехватил егозапястье.

Тебе нельзя. Если ты войдешь в круг, то окажешься в еевласти. Растения не должны пересекать черту, иначе мы все погибнем.

Тамани неохотно убрал руку.

Дэвид уставился на нож, поджал губы и помотал головой.

— Нет! Это уж слишком. Приковать ее к стулу — о большем мыне договаривались. Резать одежду беззащитной девушки? Ты отдаешь себе отчет,что это значит? — Он начал отступать к открытой двери. — Т-ты сошел с ума. Онаничего плохого не сделала. А круг? Ты не предупреждал, что ей будет больно.Защищать Лорел — это одно, а тут... я не могу в этом участвовать.

С этими словами Дэвид скрылся за дверью.

Тамани рванулся следом, но Шар остановил его.

— Пусть идет. У него была непростая ночь. — Он повернулся кЧелси и, поколебавшись, подал ей нож. — Ты могла бы...

— Мужчины, — презрительно процедила Челси, игнорируя нож.

Осторожно и почти бестрепетно она перешагнула белую линию.Юки тут же забилась в оковах, однако Челси встала перед ней, уперев руки вбока, и сказала:

— Юки, угомонись.

К удивлению Тамани, Юки послушалась. Может, ей былоневыносимо ощущать себя беспомощной в присутствии человека, но что-то в нейсломалось. Челси аккуратно развязала серебристый оби и на несколько дюймоврасстегнула молнию на платье. Затем стала стягивать белый эластичный бинт,которым Юки обмотала туловище.

Все ахнули, когда Челси сняла бинт с четырех широких белыхлепестков. Внешне цветок напоминал обычную пуансеттию [16].

Хотя Тамани уже видел пыльцу у себя на ладонях, при видеклассического белого Зимнего цветка он переполнился ужасом и чуть не упал наколени.

Шар негромко выругался, и Тамани мысленно подхватил егослова, как отчаянную молитву:

— Храни нас, Геката!