Феникс поневоле - Екатерина Корнюхина Страница 66

Шазаль осеклась, поскольку лицо Райвана исказила страшная гримаса. Подавшись вперед, он, обхватив ладонями лицо дочери, воскликнул:

— О, бедная моя девочка. Уже того, что я услышал, вполне достаточно для… Впрочем, я не стану больше прерывать тебя. Я должен знать обо всем.

Он осторожно погладил дочь по щеке. И Шазаль продолжила:

— Отец, я пропиталась вся этой драконьей кровью. Теперь я ядовита с головы до ног. Я не знаю, каким образом я выбралась. Вероятно, меня выбросило. Я долго лежала без сознания, потом, очнувшись, поползла на плеск воды, потому что вся горела: внутри и снаружи, я была вся ободрана… За мной даже тянулся настоящий кровавый след. Кровь расколола камни, и из ямы вдруг вылезла женщина. Она была очень красива, но я страшно перепугалась. Я подумала, что это… ну, не знаю, что, но — не живой человек. Как мог замурованный человек остаться живым? Эта женщина, как и ты сейчас, отец, была слепа, лишена сил и не понимала, где находится. Она заставила меня стать ее провожатой. Потом она сказала, что ее зовут Хэргал.

Шазаль специально сделала паузу, предполагая, что эта часть повествования удивит Рэйвана.

Мужчина нахмурился, подпер рукой голову. На лбу его собрались глубокие морщины. Несколько минут он раздумывал, затем кивнул, глядя незрячими глазами в пустоту:

— Продолжай, Шазаль. Я уже понял, кто освободил мою сестренку.

— Я ее сначала очень боялась. Она так ругала меня за незнание простых вещей! Знаешь, тогда я впервые попала в город. Это был Бей–Сагат. Оттуда мы направились через материк с торговым караваном. В пути, на одной из остановок, я решила прогуляться, и на меня напал какой–то хищник. Но тут из–под земли вылезли змеи и прогнали его. Я так и не поняла, с чего это змеям вздумалось защищать меня. Потом мы прибыли в Ромссан, где, как говорила Хэргал, жили родственники ее мужа. Но оказалось, что всех их, всю семью, убили как–то ночью, много лет назад. Ничего не добившись, Хэргал решила отправиться домой. Мы с ней, как я теперь понимаю, подошли со стороны Черного замка. Мне так хотелось посмотреть, где же она живет, что я прошла вперед и увидела замок. Хэргал, по–моему, едва не упала в обморок, когда я спросила ее о замке.

Опустился подъемный мост, я пошла по какому–то коридору, который казался мне очень страшным. И потом очутилась в зале; вокруг вдруг засверкали огни, и появился Китарлис, назвал меня внучкой… Хэргал тоже прошла через светящийся зал и после этого смогла видеть. Наверное, тебе, отец, тоже надо туда сходить?

— Я схожу, — задумчиво ответил Райван. — Но сначала я хочу дослушать до конца. Поверь, дочь моя, твоя история — самое невероятное и удивительное из всего, что я когда–либо слышал. Может быть, ты сама этого и не замечаешь, но я уже узнал некоторую часть из того, что ты назвала «историей семьи». Продолжай. Вероятно, в тот момент ты была здорово изумлена?

— Не то слово! — воскликнула Шазаль, припомнив собственное состояние в тот момент, когда красивый голубоглазый мужчина назвал ее внучкой, а Хэргал — племянницей. — Я думала, что они шутят. Или что произошла какая–то ошибка. Китарлис попросил меня рассказать, что произошло, потом просто ошеломил меня, заявив, что я никогда не была человеком. Вечером он привел меня в эту комнату, сообщил, что она — моя и будет исполнять все мои желания. Я не могла в это поверить, я всего боялась и думала, что кто–то ошибся. На следующий день я познакомилась с Тибором и Индарсой! Тибор захотел проверить, что во мне осталось от тебя. Он заставил меня сесть в седло, а я никогда не сидела на лошади. Появился какой–то человек с мечом, я решила, что он снесет мне голову, и прыгнула прямо на землю, и после этого выяснилось, что ничто мне не угрожало и что Раксат просто хотел меня проверить. А вечером был званый обед. Или ужин, я точно не знаю. Там я и познакомилась со всеми остальными: с Айкеном, его семьей, Бьереком…

— Остановись, дочь моя, — попросил Райван. — Ты сказала «с семьей Айкена»? Мой брат успел жениться?

На ком же? Не на той ли тихой, незаметной девушке? Как ее звали…

— Его жену зовут Толэсса. Я видела ее всего два раза, но она показалась мне странной.

— Именно! — мужчина хлопнул себя по колену. — Именно она! Похоже, девочка оказалась не только тихой, но и упорной. Насколько я помню, дед не особо желал видеть ее среди членов семьи. Но, значит, Айкен все–таки женился. И кто же у них? Мальчик? Девочка?

— И мальчик, и девочка. Старшего зовут Юан, он очень красив, немного младше меня. Девочку зовут Ломея, она, мне кажется, ровесница Сакеша.

— Хм. А это еще кто?

— Младший сын Бьерека… Кины, я хотела сказать. Но сама Кина давно погибла, отец. Мне сказали, она попала между стенами… Еще у них есть старший сын, Валли. Ему, по–моему, тринадцать лет, и он…

— Подожди! О твоих братьях и сестрах мы еще успеем поговорить. Знаешь, Шазаль, Бьерека я тоже помню, значит, и он вошел в семью! Продолжай. Что там с этим званым обедом?

— О; ничего. Я всех боялась. Потом пришел Раксат, а я понятия не имела, кто он и как мне с ним разговаривать. Он посоветовал мне покинуть замок на некоторое время. Теперь я понимаю, что он, наверное, понял, как мне было не по себе. Потом Тибор привел Исанга… Впрочем, я очень быстро сбежала, поскольку боялась этих странных людей, умевших проходить сквозь стены!

А на следующее же утро ко мне явился Юан. Он сказал, что устал от материнской опеки и хочет найти себе товарища по путешествию. И мы с ним сбежали из замка. В тот момент, отец, я еще не до конца поверила в то, что принадлежу к этой семье… повелителей жизни, — девушка горько усмехнулась, вспомнив, как совсем недавно Бьерек использовал это словосочетание. В устах бывшего воина оно прозвучало как оскорбление. — И я предложила Юану отправиться в Северное Захолустье, туда, где прошло мое детство, чтобы отыскать женщину, которая была близкой подругой Наосы. Мы нашли ее, и я узнала историю о том, как Наоса выдала меня за своего ребенка. По дороге я рассказала Юану про Нурдаила Веселого, и Юану захотелось развлечься. Он предложил отправиться в замок князя, выдал там себя за какого–то заезжего принца. Представляешь, отец, они поверили всему, что говорил Юан! А я сидела и тряслась, боясь, что князь узнает меня. Наутро предстояла очередная охота, замок был полон гостей, но Юан заставил их охотиться на самого князя. Это было ужасно, отец!

Райван нахмурился:

— Заставил, говоришь? Не очень–то много чести для члена нашей семьи — пусть молодого и неразумного — пользоваться выдуманным титулом для того, чтобы заставить кого–то выполнить его прихоть. Пусть даже моему племяннику, которого я никогда и не видел, казалось, что это — справедливая месть. Н-да, интересный старший сын у Айкена… В кого же он пошел? Продолжай.

— После этого мне стало так жутко, что мы ускакали очень далеко. Когда мы остановились на ночлег, Юан создал милый домик. Я легла спать, а когда проснулась, все вокруг обратилось в камень. Выйти было невозможно, и я не слышала голоса Юана! Я подумала, что со мной сделали то же самое, что и с Хэргал, и едва не сошла с ума от ужаса. Но потом я вдруг вспомнила про каменных змей. Понимаешь, отец, такие водились в Северных Горах. Конечно, они сами не каменные, просто так называются. На самом деле это черви, толстые и длинные, покрытые пластинами, умеющие прогрызать ходы в скалах… Я о них просто вспомнила, но змеи появились и прогрызли для меня дырку. Ну, выход наружу.