Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1 - Терри Гудкайнд Страница 66

Возможно, она и не способна использовать магию точно так, как может он. Но она, несомненно, нечто такое, что вызывает его восхищение, что полноценно дополняет и окончательно формирует его. Он бы не был так увлечен ею, не будь она чем-то выдающимся. Ричард не полюбил бы кого-то, кто не достоин этого.

Ты относишься скептически к ней, потому что не обладаешь о ней даже малейшими воспоминаниями. Мы не помним Кэлен, не помним, какая она, но достаточно знать Ричарда, чтобы понять, какой удивительной женщиной она должна быть.

Она, между прочим, Мать-Исповедница – а значит, очень могущественная женщина. Она, может, и не способна совершить своей силой такого, что делают волшебницы, но Исповедница может делать то, чего ни одна волшебница сделать не может.

До того, как пали барьеры, надзор за Срединными землями осуществляла Мать-Исповедница. Королевы и короли склонялись перед ней. Доступно ли нам нечто подобное? Ты управляла дворцом. Я была всего лишь королевой рабов. А Кэлен была истинным правителем – правителем, на которого полагались ее люди, правителем, который боролся за них, сражался, защищая их свободу. Женщина, которая, по словам Ричарда, переправилась через границу – пройдя через преисподнюю, – только для того, чтобы помочь своим людям. Когда я забрала Ричарда в Древний мир, она заменила его собой. Она вела сражения и командовала д’харианскими войсками, замедляя продвижение Джеганя и тем самым выигрывая время, чтобы найти способ остановить его.

Ричард любит Кэлен. И это говорит всё… этим все сказано.

Никки едва могла поверить, что у нее нашлись силы вести такой спор.

– Да, все, что ты говоришь, вполне может быть и правдой. Он действительно может любить ту женщину, Кэлен, но кто знает, жива ли она? Ты лучше меня знаешь подлую натуру сестер Тьмы, которые захватили ее. Не говоря уже о том, удастся ли Ричарду когда-нибудь увидеть ее вновь.

– Насколько я знаю Ричарда – увидит.

Энн развела руками.

– И если увидит, что тогда? Что это даст?

Тонкие волоски на шее Никки встопорщились.

– Что ты имеешь в виду?

– Я читала книгу «Огненная Цепь». Я знаю, как работает это заклинание. Оцени вот что: женщина, которой некогда была Кэлен, больше не существует. Огненная Цепь уничтожила все это. Огненная Цепь не просто заставляет людей забыть их прошлое, она полностью стирает эти воспоминания, изничтожает само их прошлое. Со всех практических точек зрения, Кэлен больше не существует, ее больше нет.

– Но она…

– Ты любишь Ричарда. Поставь его на первое место в своих мыслях, в своем разуме. Думай о его нуждах. Кэлен исчезла – во всяком случае, исчезла ее память. Все, что ты говоришь о том, сколько она значила для него и какой прекрасной наверняка была, может, и верно, но этой женщины, той женщины, которую Ричард любил, больше нет. Даже если Ричарду суждено найти ее, это будет лишь тело женщины, которую он любил, пустая оболочка. В ней не осталось больше ничего, что он мог бы любить.

Тот разум, который делал ее Кэлен, изменился. А разве Ричард относится к людям того типа, что любят одну лишь оболочку и просто хотят ее ради ее тела? Едва ли. Ведь именно разум делает людей теми, кто они есть, и именно разум составляет предмет любви Ричарда. Теперь этот разум исчез.

Ты намерена вычеркнуть из своей жизни самое важное, как когда-то сделала я? Я вытеснила из всей своей жизни то, что могла бы иметь с Натаном, с человеком, которого любила, но была предана чувству долга. Хотя бы ты, Никки, не выбрасывай попусту свою жизнь. И не позволяй, чтобы это счастье ускользнуло от Ричарда.

Никки изо всех сил сцепила свои трясущиеся пальцы.

– Уж не забыла ли ты, с кем говоришь? Разве ты не понимаешь, что пытаешься отдать в руки сестры Тьмы Ричарда – человека, который, по твоим словам, надежда на будущего каждого из нас?

– Бе-е, – насмешливо произнесла Энн. – Ты не сестра Тьмы. Ты отличаешься от них. Вон там – да, там настоящие сестры Тьмы. А ты – нет. – Она похлопала Никки по груди. – Там, внутри, ты не такая.

Они стали сестрами Тьмы, потому что были алчны. Они хотели того, чего не могли заслужить. Они хотели власти и исполнения сомнительных обещаний.

Ты совсем другая. Ты стала сестрой Тьмы не потому, что стремилась к власти, а совсем по другим причинам. Ты думала, что не заслуживаешь даже собственной жизни.

И это правда. Никки была единственной сестрой Тьмы, которая обратилась в их веру совсем не для того, чтобы стяжать власть или обрести награды для себя, а скорее из убеждения, что она недостойна чего-то доброго. Она не стремилась быть бескорыстной, приносить себя в жертву чужим желаниям и нуждам и вовсе не хотела упускать случай пользоваться собственной жизнью ради себя. Она полагала, что такое отношение делает ее самовлюбленной и злонамеренной. В отличие от других сестер Тьмы, она и в самом деле считала, что не заслуживает ничего иного, кроме вечного наказания.

Такая мотивация виной, а вовсе не алчностью, очень беспокоила других сестер Тьмы. Они не доверяли Никки. На деле она не была одной из них.

– Добрые духи, – прошептала Никки, едва способная поверить, что вот эта женщина, которую она едва узнала за то казавшееся десятилетиями время, пока они жили во Дворце пророков, могла уже тогда так отчетливо все осознавать. – Я не подозревала, что это было настолько прозрачно.

– Для меня это было всегда лишь поводом для печали, – мягким голосом заметила Энн, – видеть, как существо столь прекрасное, столь талантливое, как ты, так мало себя ценит.

Никки сдержала свои эмоции.

– Почему ты хотя бы не попыталась сказать мне это?

– Разве ты поверила бы мне?

Никки задержалась у начала очередного лестничного спуска, положив руку на перила из белого мрамора.

– Пожалуй, нет. Ричарду пришлось заставить меня понять это.

Энн вздохнула.

– Возможно, мне следовало заняться тобой серьезнее и попытаться заставить больше думать о себе, но я всегда боялась показаться слишком мягкой, чтобы не потерять свою власть. Боялась, что разговоры с послушницами о том, что я в действительности думаю о них, могут заставить их слишком много о себе возомнить. Хотя ты не была столь прозрачной, как мне казалось. Я никогда не осознавала глубину твоих чувств. Я думала: то, что я вижу как твою скромность и сдержанность, будет с таким же успехом служить тебе, когда ты станешь женщиной. Но я совершенно ошибалась на этот счет.

– Я этого не подозревала, – сказала Никки, странствуя в мыслях, по-видимому, где-то там, в том далеком времени.

– Но не думай, что так было только с тобой. С другими, о которых тоже много думала, я обращалась хуже. Возможно, Верне я доверяла больше, чем кому-то еще. Но никогда не говорила ей этого. Вместо этого я отправила ее на поиск вслепую, на двадцать лет, потому что она была единственной, кому я осмелилась доверить такую сложную миссию. Доверить посетить все места, где у меня были затруднения с различными событиями в пророчестве. – Энн покачала головой. – Как же она ненавидела меня за эти двадцать лет разочарований.