За далью волн - Роберт Линн Асприн Страница 66

Бланделл принялся расхаживать по комнатушке в ожидании цимбалы, возвестившей бы о приходе полночи. Стражник, как правило, ночью особо не усердствовал, бил в цимбалу не слишком громко. Марк боялся — уж не пропустил ли он полночь.

На пиру он явно переел, и теперь пытался подсчитать, сколько же жиров и холестерина впихнул в себя.

Наконец он услышал отдаленный звон. Наверняка пробило полночь. Марк вышел, добрался до лестницы, спустился, повернул налево и быстро миновал часовню. Он помнил: здесь ее называли «ларарий». Он только на миг задержался здесь — остановился, чтобы осенить себя крестом, убедившись, что его никто не видит. Затем он пересек большой зал — почти такой же большой, как триклиний. Тут разместилось с десяток воинов, уже изрядно поднабравшихся. Они играли в кости.

Миновав несколько золоченых дверей, украшенных обсидианом и перламутром, Марк вошел в базилику — тронный зал. Артуса здесь не оказалось. На самом деле, и днем Артус не так уж много времени проводил в тронном зале, верша суд, — так по крайней мере сказал Марку Рабириус Гальбиниус Гальба, насквозь пропитанный римским духом бритт, с которым Бланделл свел знакомство во время экспедиции в Харлек. Как бы то ни было, трон охранял отряд гвардейцев. Вид у них был самый устрашающий, что не укрылось от Марка, хотя глаза у него слипались в столь поздний час.

Базилику освещал единственный, но очень яркий светильник, отбрасывавший зловещие тени на стену позади трона. Сердце у Бланделла ушло в пятки. У него, правда, с собой была записка от Мирддина, которой он мог бы объяснить свой приход сюда, и все же ему было здорово не по себе, и тронный зал Марк миновал крадучись. Гвардейцы же не обратили на него никакого внимания.

Наконец он скользнул в противоположную дверь и поднялся по лестнице в покои Мирддина. На пиру Мед-раут показал записку королеве Моргаузе, и та любезно поведала ему, как пройти в покои друида.

Седобородый старик нетерпеливо поджидал Марка. Он показался ему похожим на американского поэта Уолта Уитмена.

— Запаздываешь, — проворчал Мирддин. — Я же просил прийти ровно в полночь.

Марк бросил взгляд на запястье и страшно разозлился на себя за то, что никак не отвыкнет от этой привычки.

Но когда он вновь посмотрел на Мирддина, оказалось, что старик широко улыбается.

— Прости, старина, — сказал он. — Но я должен был увериться, что это действительно ты.

Марк выпучил глаза. «Неужели.., неужели я наконец нашел его?» — А-а-а? Питер? — осторожно спросил он, и вздрогнул так, что прикусил щеку.

— Марк? — ответил Мирддин вопросом на вопрос и облегченно вздохнул.

Бланделл протянул руку.

— Мы встречаемся на ступени, — произнес он, радостно улыбаясь.

— И расстаемся в квадрате, — произнес Мирддин, пожимая Марку руку, при этом выразительно надавив на сустав среднего пальца Бланделла. Физик ответил взаимностью.

— Слава Богу, это ты, Марк, — сказал «друид». — Я боялся, что это.., ну, ты знаешь, кто.

— Селли?

— Она самая. Хвала небесам, я оказался в теле истинного эксцентрика.., никто не заметил ничего необычного, потому что сам Мирддин весьма чудаковат!

— Ты нашел ее? — требовательно спросил Марк. Голос выдал его чрезвычайное волнение. Мирддин опечалился.

— Нашел, дружище, и тебе это вряд ли понравится. Марк, я успел пронаблюдать за всеми без исключения в Камелоте, и только один человек годится для того, чтобы в него вселилась эта сучка-террористка.

— Кто?

— Тот, кого бы тебе и в голову не пришло заподозрить через полторы сотни лет. Тот, кому под силу в одиночку изменить историю во зло или во благо.

— Кто же это?

Марк гадал, долго ли Питер намерен тянуть с ответом. Ему припомнился эпизод из телефильма. Герой умирал, а другой герой-шпион, как и первый, спрашивал, кто его убил. «Жаль… — прохрипел умирающий… — я не успею.., назвать тебе.., его имени». После этих слов герой скончался.

Мирддин глубоко вздохнул.

— Марк, Селли Корвин живет в теле Артуса.

— Артуса?

— Это он, — подтвердил Мирддин. — И ты понимаешь, что ты должен сделать, Марк.

— Я? Но почему не ты?

Марк прекрасно понимал, что Питер, будучи военным, лучше него разбирается в том, что нужно сделать, чтобы изгнать из этого мира душу Селли.

— Закон Сохранения Реальности, Марк. Порой нужно о нем вспоминать. Марк, мы же отлично знаем, что случилось с Артуром — Артусом в конце концов, верно?

— Он был убит, — отозвался Марк, напряженно вспоминая все, что ему было известно. Научные статьи, жутковатые видеофильмы…

Мирддин мрачно проговорил:

— Он был убит Мордредом. Медраутом, Марк. Бланделл шаркнул подошвами, оттянул тугой ворот сикамбрийской туники. В гардеробе Медраута совсем не было удобных вещей (ни римских тог, ни шотландских килтов). Марк чувствовал себя препаршиво, наряжаясь в одежду Медраута. Тут жало, там кололо… В конце концов он сделал вывод, что Медраут — человек подавленный, притесняемый.

— Это не совсем убийство, ты же понимаешь, — сказал Мирддин.

— Как это — не совсем? Это самое настоящее убийство!

— Ты смотришь на это с не правильной точки зрения, — возразил Мирддин. — Ты убьешь тело Артуса, но ведь это тело принадлежит не тебе. Рука, которая прикончит Артуса, — не твоя рука, а рука Медраута. А он так или иначе собирается убить Артуса.

Бланделл принялся обкусывать ноготь, стараясь не сбиваться с четкой масонской логики. «Где-то есть правый путь, а где-то не правый, но в последнее время я их все время путаю». Марк вспомнил о призрачном лесе, наложившемся на лабораторию Уиллкса, о тучном полковнике Купере, о брате Смите. «Я давал клятву всегда помогать брату-масону в беде», — вспомнил он.

Однако Мирддин, равнодушный к смятению Марка, продолжал:

— Между тем сама Селли не умрет.

— Не умрет?

— Конечно, нет. Как только ты убьешь Артуса, Селли вернется в свое собственное тело, лежащее на полу в лаборатории.

— Но тогда она снова вернется сюда и предпримет новую попытку.

Мирддин вытаращил глаза.

— Тогда ты арестуешь ее, балда! Обратись к тому старому хрену из СВВ, который явился, как только я смылся сюда.

— Полковнику Куперу?

— Да-да, к старине Купу. Пусть Купер схватит ее и засунет в тюрьму, как только она очнется.

— Но у нас нет против нее никаких улик! Ничего такого, что могло бы быть сказано в суде!

— Кому нужны улики? Кому нужны какие-то там доказательства? Этот СВВшник может просто запереть ее в камере и проглотить ключ. Что, разве мало было таких дел? Пойми, сейчас мы связаны только законами военного времени, но обладаем правами англичан.