Цитадели - Евгений Шалашов Страница 66

— Отыскал, — кивнул водяной. — Иначе, на кой вы мне? Объяснять или лучше нарисовать?

— А можно — и то, и то? — попросил я.

— Можно, — благодушно ответил водяной и, взяв в перепончатую руку вытащенный откуда-то длинный блестящий стержень, принялся рисовать на песке: — Это — вот тут…

…Мы решили выступать на рассвете. Хотя «мы решили» — это громко сказано. Меня, например, о времени выступления никто не спрашивал. Правда, и остальных, тоже. Подозреваю, что решение было принято единственным человеком — Борисом. Вот теперь у меня уже не осталось ни малейшего сомнения — кто же у нас главный…

Единственное, что было позволено сделать — это решить, принимать ли мне самому участие в походе.

— Ребятишек своих и Машку оставишь в крепости. Сам — как хочешь. Сбор на рассвете, около Драконьего болота, — буркнул Борис, перед тем как исчезнуть.

Лаконично! Зато все понятно. Где оно, это Драконье болото, я знал. Даже знал, что оно получило название из-за дурного дракона, плюхнувшегося туда откуда-то сверху (хотя откуда еще мог упасть дракон?), а потом его доставали всем миром. Как-нибудь расскажу об этой истории.

По законам жанра, этому дракону следовало бы прийти к нам на помощь, и мы бы от нее не отказались. Коли судить со слов Аггея, проводившего допрос, цвергов на «острове среди болота» было «до х…», а если следовать высказыванию воспитанного водяного — «как лягушачьей икры в теплой луже».

В Белкиной крепости меня ожидал встревоженный народ. Вроде подслушать наш разговор никто не мог, а все уже знали…

— Когда выступаем? — деловито спросил Андрей, заступая мне путь. — Кто пойдет? Кого-то ведь и оставить нужно…

— Извини, — прикоснулся я к его плечу, легонько отстраняя с дороги. — Все остаются. Ну почти все.

— Значит, идете только вы, — догадался мальчик. — А если мы не послушаемся? Всех в землепашцы определите?

— Если не послушаетесь, я сам пойду землю копать. Могилы для вас рыть! — вызверился я. — А если крепость оставим без защиты, то и копать ничего не придется.

Когда я вошел в наши «апартаменты», Машка уже собиралась — охорашивалась перед зеркалом, поправляя кольчугу. У дверей уже стояла ее сумка с красным крестом, к которой был небрежно прислонен меч.

— Когда выходим? — поинтересовалась моя боевая подруга.

— Утром.

— Ну вот… Зачем же я доспехи надевала? — посетовала Машка. — До утра еще куча времени.

— Маша, ты остаешься, — негромко сказал я. — И все остальные тоже.

— Ну насчет детишек — это правильно. А вот касаемо меня, тут ты мне не начальник, — усмехнулась она, стаскивая кольчугу. — Во-первых, воевать умею получше тебя. Во-вторых, я врач.

— Вот именно. Ты врач, а в крепости — раненые.

— Какие раненые? У Насти уже повязку сняли, у Вики температура нормальная, через пару дней ходить будет. Если что — Лена поможет, у нее курсы медсестер закончены.

— Машка, — вздохнул я, усаживаясь на стул. — Либо я дурак, либо ты чего-то не понимаешь…

Машка оторопела. Кажется, ждала других слов. Присев рядом со мной, сдержанно спросила:

— Н-ну, что я должна понимать?

— Хотя бы то, что ты ждешь ребенка. Что значит — отвечаешь теперь за двоих.

— Но я врач. Я должна буду оказывать помощь. Это — моя работа.

Я осторожно обнял ее за плечи.

— Машенька… Пусть это эгоизм с моей стороны — но наш ребенок сейчас важнее. Борис отдал приказ — тебя и ребят оставить здесь.

— А ты? Ты ведь пойдешь?

Я только кивнул. Не стал ей говорить, что мне было дано право выбора. Да и на самом-то деле был ли у меня выбор?

— Ребятам сказал? — поинтересовалась Машка. — Верещат, небось?

— Верещат, — кивнул я. — И, вот еще… Можешь со мной развестись, но если ты сейчас соберешься пойти, то я прикажу ребятишкам тебя связать и посадить в подвал. Думаешь, не послушаются?

— Самое смешное, что послушаются, — невесело усмехнулась Машка. — Чтобы самим не так обидно было… Но ты не бойся. Если Борис приказал, я останусь. Приказы накануне боя у нас не оспариваются.

Меня немного задело, что приказ Бориса для нее был более весомым, чем мой, но что делать? Чтобы сменить тему, сказал:

— А для меня было новостью, что главный у нас Борис. Всегда считал, что Ярослав.

— А Борис и не командует, — пояснила мне Белка. — Командовать будет дядька, ну, Ярослав. Дед только принимает решение.

— Стратегическое решение, — уточнил я для самого себя. — А оперативное командование в руках у князя.

— Тактическое — тоже, — добавила Машка, показав близкое знакомство с терминами военного искусства. — Командир должен быть один. А дед Борис и дед Андрей предпочитают в бою мечом махать.

Примерно то же самое, если бы Рокоссовский, наметив план наступления фронта, встал бы в строй первой линии наступления…

— Мария, ты уж тут начинай все готовить… Наверное, будут раненые…

— А без тебя бы не догадалась, — вяло огрызнулась Машка, видимо, еще не до конца меня понявшая (и еще не простившая). — Только ты своему заму сам об этом скажи. Андрюшка — парень хороший, но чересчур педантичный…

— А что такое? — заинтересовался я.

— Говорит, что все беды — от безделья! Тут я с ним целиком и полностью — за! Но он чересчур увлекается хозяйственными заготовками, а про оборону забывает.

— Хозяйством тоже надо заниматься, а с обороноспособностью как-нибудь потом разберемся, — заступился я за парня. — Вернусь и сам все посмотрю. А тебя-то он не задействовал?

— Пытался. Объяснила, что я врач и капитан запаса. И вообще — у меня раненые. Правда, про врача — он еще поверил. Но насчет капитана, не очень…

— Класс! Я бы тоже не поверил, глядя на тебя…

— Вот-вот, — взгрустнула Машка. — А мне еще Елена внушение сделала…

— А ей-то что, — удивился я. — Неужели…

— Именно! Отозвала меня в сторонку и начала издалека выговаривать: «Мария (строгим таким тоном!), не мое, дескать, это дело, но Олег Васильевич — он наш командир, и мы все должны проявлять о нем заботу! В том числе и в первую очередь — юная жена! Стареющие мужчины („Это я-то стареющий!“ — возмущенно возопил я, не ожидавший такого „отзыва“) могут не рассчитать свои силы…»

— И что ты ей ответила? Надеюсь, послала далеко и надолго…

— Зачем обижать хорошего человека? Да еще и неравнодушного к командиру, — весело повела плечами Машка. — Я все внимательно выслушала, покивала. Я ей даже спасибо сказала. А она мне даже присоветовала — какие травки лучше заваривать, чтобы, значит, в тебе сексуальную мощь поддерживать…

«Ну Лена! Ну зараза!» — зарычал я от злости. Кажется, последнее слово произнес вслух, потому что Машка начала хохотать. А потом сквозь смех выдала: