Одержимый - Николай Мещанкин Страница 66

— А на словах? Передавал Баниши что-нибудь еще на словах?

— Только выражение своего глубокого уважения. Он говорил, что не видит причин продолжать конфронтацию и надеется в самое ближайшее время разрешить все проблемы к взаимному удовлетворению.

Крайт сурово нахмурил брови, снова посмотрел на письмо:

— А почему Мергенский брод? Сейчас там болото. Не самое удобное место, а, магистр?

— Э-э, а-а… — Ояхаси нервно облизал губы. — Для секретности, уважаемый Гуграйт. Магистр Баниши особенно настаивал на секретности. У нас не все приветствуют возможный мир с орками, могут быть любые происки.

Крайт внимательно посмотрел на магистра. Нет, лжи не чувствовалось.

— Хорошо, я принимаю приглашение магистра Баниши.

— Слава Всевысшим, слава Всевысшим! — Ояхаси облегченно заулыбался. Благодарю вас за проявленное благоразумие и спешу откланяться, дабы донести эту приятную весть…

— Не спешите, магистр, — перебил Крайт, — не надо. Мы не можем, просто не имеем права отпустить вас, не оказав почестей, достойных мага такого высокого ранга. Поэтому я настаиваю, чтобы вы задержались у нас на какое-то время, чтобы мы вместе смогли отпраздновать успешное завершение переговоров.

— Да, но… — Улыбка сползла с лица магистра. — Я же должен сообщить Великому Магистру о вашем согласии.

— О, не волнуйтесь, магистр. — Крайт насмешливо покачал головой. — Великий Магистр был настолько предусмотрителен и любезен, что разрешил вам погостить у нас, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы ни ему, ни вам не пришлось пожалеть о потраченном времени. А относительно моего согласия… Великий Магистр не просит ответа, в своем письме он указал не только место, но и время встречи. Так что, как видите, нет никаких причин так скоро лишать нас удовольствия общения с вами.

Ояхаси посерел.

— Проводите уважаемого магистра. — Крайт кивнул замершим у входа колдунам.

— Фрин, доставь его в Изарон и позаботься, чтобы он дождался моего возвращения.

— Гунга Крайт. — На лице Фрина появилась обида, — вы отсылаете меня? Почему?

— Надо будет ехать верхом, Фрин. Я не могу терять время.

— Ничего, — Фрин упрямо мотнул головой. — Я справлюсь, Гунга Крайт.

Крайт помолчал. Пожалуй, он действительно несправедлив с ним. Фрин его раздражает, но это глупая причина.

— Хорошо, поедешь со мной. Капитан, — Крайт повернулся к Нанту, — подбери десяток надежных солдат. По одной запасной лошади каждому. Запас провизии на неделю. Выезжаем завтра утром.

* * *

… Губы девушки раскрываются в улыбке, она протягивает к нему руки.

— Ну иди же…

Он задыхается, смутные желания захлестывают его. Он боится, и в то же время что-то толкает его вперед, к этим мягким изгибам, к серебристой коже… Нет!

Темнота… Он лежит, неспособный шевельнуться, чувствуя спиной шероховатость холодного камня. Где он? Гул в голове, пронзающий его безумным, все разлагающим ужасом… Нет, не гул. Он уже различает слова на неведомом языке, гнусавые и шипящие. Они входят в него, падают, словно капли жидкого огня, разъедающие, извращенные… И такие сладкие. Это песня, песня тьме, песня ночи, песня ее детей, того, что всегда приходит на смену свету.

Нант открыл глаза, сел. Да, это песня, и она по-прежнему звучит, она зовет его к себе. Он должен идти в ее прохладные объятия, где нет времени, где всегда покой.

Нант встал. Нет, что-то не так, ему нужно… Рукоять удобно легла в ладонь. Все, он готов, он идет.

Нант шагнул в ночь, сверкающую алмазами, прекрасную и таинственную, восхищающую и дарующую блаженство. Он не один. Вокруг такие же, как он, постигшие счастье обратной стороны, слышащие музыку ночи. Она говорит с ними, она велит…

— Капитан?

Песня смолкла, рассыпалась бессмысленными осколками. Кто?! Нант обернулся. Тень, жалкая и отвратительная, не способная видеть блистательной красоты, безобразным диссонансом попирающая совершенство… Стереть, стереть ее скорее, вернуть разрушенное чудо, снова окунуться в чарующую и уносящую в ласковую тьму мелодию. То, что у него в руке, оно для этого, оно ему поможет…

* * *

Крик, захлебывающийся, срывающийся в бульканье…

Крайт откатился с того места, где спал, замер. Вслушался. Что это было? Тонкий взгляд скользил вокруг, выискивая огоньки сознаний. Часовой… Затуманенный разум умирающего человека, сдавшегося, обессиленного. Но кто?

Шепот мыслей, такой знакомый… Натуане, не меньше десятка вокруг. Все-таки засада, Девятка сговорилась с Шеридаром. Но почему кричал часовой? Натуане умеют убивать совершенно беззвучно. Хотели напугать?

Крайт встал, продолжая напряженно вслушиваться в темноту. Было еще что-то, чего он не мог определить… Осторожно подходящие фигуры…

— Капитан? Быстро собери своих людей сюда. Фрин! — Колдун стоял, окруженный аурой защиты, бесполезной против натуан. — Тоже сюда! Скорее!!

Мелькнуло что-то темное, и Фрин вдруг взлетел, нелепо раскинув руки, словно кукла, отброшенная детской рукой… Дикий вопль ударил в уши заунывный, тоскливый, — напавший натуанин сложился, на глазах иссыхая, рассыпаясь истлевшей мумией. Крайт оскалился. Он их предупреждал, он их предупреждал! Не надо с ним связываться. Хрип сзади…

— Фрин? — Крайт обернулся. Нант держал задыхающегося колдуна под руки. Нет, не держал. Фрин, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, медленно сползал на землю — Капитан?! — Почему у того в руках кинжал, а не меч?

Нант зарычал.

Поздно, он слишком близко. Крайт бросился на землю, чувствуя, как движется лезвие, рядом, совсем рядом… Острая боль в плече… Оттолкнуть…

Капитан исчез, откинутый жалким полузаконченным заклятием, но над ним уже висят двое других, замахиваясь кинжалами, и еще несколько позади, но силы нет, нет времени… Время, ему нужно чуть-чуть времени, секунды… Крайт кувыркнулся, уворачиваясь, но клинок догнал его, скользнул длинным росчерком по ребрам. Рык над головой…

Время словно остановилось, впечатываясь в память сотнями мельчайших подробностей, вдруг таких четких, таких выпуклых. Бесконечно медленно опускается кинжал, тускло поблескивая в лунном свете, траурная кайма под ногтями сжимающих его пальцев. Их хозяин не слишком заботится о маникюре… Неужели это конец? Так глупо… Мокрый шлепок, и тут же радостное улюлюканье…

Крайт сел, втягивая в себя силы, плетя разом десяток заклинаний. У него появился шанс, и он его не упустит.

Глухо зарычал уже поднявшийся Нант и тут же снова упал, прижатый заклинанием, распластались на земле барахтающиеся солдаты.

Крайт встал, подошел к капитану.

— Ты, ублюдок, ты хотел меня убить? Вот этой рукой? Этой рукой, да?!

Правая рука капитана затрещала, с чмокающим звуком выскочила из сустава. Почему нет крови?