Мир Волкодава: Эпоха бедствий - Андрей Мартьянов Страница 66

Воинов сменили поводыри животных. Перед колесницей басилевса выступали своры золотисто-черных леопардов, шествовал лев в украшенном каменьями ошейнике, важно, с расстановкой, прошли восемь слонов в расшитых попонах, на спинах которых галдели многоцветные попугаи. Поджав хвосты, рычали сквозь намордники волки, скалили зубы черные пантеры, а в хвосте звериной колонны колыхал жирными боками и вовсе загадочный мономатанский зверь - гиппотавр, или бегемот, - разукрашенный золотыми цепями и шелковыми лентами. Зверюга, напоминавшая гигантскую уродливую свинью, поглядывала на замершую от восторга человеческую массу маленькими красными глазками, в которых отражалось удивление и ярость.

Снова забили сандалиями о мрамор великолепные центурии личной охраны басилевса, заколыхались радужные знамена, и наконец... Со стороны Сената послышался слоновий рев, и толпа предвкушающе ахнула. Мономатанские олифанты были белыми, словно их покрасили. Однако любой придворный Царя-Солнце мог с гордостью заявить: слоны имеют белоснежный окрас складчатой шкуры не по хотению человека, а по причудливому дару природы. Шестерка огромных послушных животных волокла невиданную ранее в Арре колесницу: огромную статую лежащего быка, установленную на колеса. Меж передних согнутых ног животного стояло на редкость скромное сиденье без спинки, а на нем громоздился сам Божественный Царь-Солнце, басилевс Великолепной Аррантиады, Тиберис Аврелиад.

Кесарь действительно казался сошедшим на землю богом. Его охранял священный бык, размерами превосходящий многие здания Арра, белоснежная тога и слепящий глаза венец из розового золота сливались в единое пятно, в котором терялось обрюзгшее, с несколькими подбородками и маленькими хитрыми глазками лицо, а за спиной басилевса поднималась сверкающая бычья голова с острыми изогнутыми рогами. Внешность и характер Тибериса не имели никакого значения кесарь сейчас был символом Аррантиады, полубогом и получеловеком, наследующим как вечное блаженство Киллены, так и все грехи смертных.

- Хвала Тибери-и-ису!.. - взревел народ. Вскинулись над головами руки с лавровыми веточками, которые специально раздавались стражей перед началом шествия. - Слава, слава!

- Помпезно, - заключил Кэрис, хитро поглядывая на раскрывшего рот Фарра. С быком - отличная придумка, раньше такого не было. Так что, мой дорогой атт-Кадир, забудь вонь нищенских кварталов и смотри: вот великолепие Аррантиады и ее живое божество. Величественный телец, охраняющий не менее величественного смертного.

Рогатое чудовище прогрохотало мимо дома, на крыше которого устроились двое странных гостей Острова. Далее потянулась столь же чудесная процессия. Очередная фаланга воинов, обнаженные гладиаторы, невольницы в прозрачных шелках, не оставлявших никаких сомнений в доступности их прелестей, и колесницы патрициев. Четверка гнедых лошадей влекла за собой золоченую повозку светлейшего Луция Вителия, благосклонно кивавшего направо - налево, далее десять запряженных нервными, невероятно породистыми конями гигов Всадников Сената...

И вдруг плебс начал радостно вопить, даже громче, чем во время появления золотого быка.

- Не пойму, кто это? - нахмурился вельх, не устававший разъяснять Фарру особенности аррантских триумфов. - Военные и сенаторы прошли, звериное шествие тоже... Кажется, женщина. Ага, арранты изменили традициям! Сосуды с серебряными монетами катят сразу за ней. Видишь, какое столпотворение началось?

И точно. Серебряный дождь изливался с колесниц, следовавших позади запряженного шестью золотистыми лошадьми сооружения в виде огромной морской раковины-жемчужницы. Им правила рыжеволосая женщина в развевающемся темно-зеленом одеянии. Именно она кивками и движениями рук отдавала приказы приближенным разбрасывать из бронзовых кратеров "милость басилевса".

Плебс восторгался. Слитный рев сотен глоток приветствовал щедрость и великолепие кесаря Тибериса, плотный строй охраны едва сдерживал людей, ибо в притертой к стенам зданий толпе уже начались драки за серебро, красавица в зеленом, гордо подняв подбородок, посматривала на подданных всеблагой Аррантиады с легкой скукой и не то чтобы с презрением, но с тщательно скрываемым высокомерием, а Кэрис почему-то протирал глаза.

- Быть не может... - различил атт-Кадир тихий голос вельха, не сводившего глаз с меднокудрой девы на перламутровой колеснице.

- Чего не может? - заинтересовался Фарр, но вместо ответа расслышал только слабый стон.

- Хвала басилиссе!! - выли на улице. - Слава!!!

В сторону повозки летели пальмовые ветви и цветы, толстым слоем покрывая мостовую. Процессия двигалась вперед, к храму Громоносно-го, и постепенно изумрудное платье молодой басилиссы превратилось в одно из тысяч цветных пятнышек, заполнявших главный проезд аррантской столицы. Атт-Кадиру показалось, что Кэрис выглядит не то обескураженным, не то обманутым.

- Показалось, наверное... - решительно мотнул головой вельх. - Чего не привидится после бессонной ночи. Фарр, давай вниз. Надо выбраться из города, пока толпа не разошлась и мы снова не угодили в давку.

- Так что показалось-то? - хриплым шепотом вопросил Фарр, цепляясь за деревянные ступеньки лестницы. - Ты пялился на госпожу в зеленом, будто на привидение.

- Это и было привидение, - упрямо заявил Кэрис. - Просто светлейшая басилисса, жена кесаря Тибериса, слишком похожа на одну мою знакомую. Ничего особенного, обознался.

* * *

Оказалось, что выехать из Арра несколько сложнее, чем представляли себе Кэрис и Фарр. Отнюдь не потому, что требовалось обходить многочисленные патрули, - военная и городская стража, взбудораженная продолжающимся праздником жертвоприношения, рьяно растаскивала потасовки, ловила мелких воров и охраняла подступы к Паллатию от не сумевших пробраться в Верхний город праздных плебеев из припортовых и предгорных районов. Но именно суматоха, царившая в столице, несметные толпы народа, хаотично и бестолково перемещавшиеся от центра к окраинам и наоборот, заставили двоих путешественников ползти со скоростью черепахи к Оливковым воротам города, выводящим на широкий тракт, связывавший Арр с полуночными эпархиями Острова.

Столицу, как и полагалось, охраняла стена, тянувшаяся на много лиг. Говаривали, будто Арр является самой большой крепостью в мире: не менее сотни башен, множество ворот, укрепления высотой до двадцати локтей... Однако "величайшая твердыня" не ремонтировалась уже половину столетия, часть стен и квадратных надвратных барбикенов обрушилась, а поддерживаемые в порядке участки служили только в качестве парадных въездов в город. Со времен Золотого века Аррантиада не знала завоеваний или сколь-ни-будь крупных войн на землях Острова. Редкие мятежи рабов, бунты плебса и набеги прельщенных аррантскими богатствами сегванов в расчет можно было не принимать.

Если гавань, "двери моря", тщательно охранялась, то многочисленные сухопутные ворота столицы стояли нараспашку, находясь под присмотром трех-четырех военных под командованием десятника. Их не слишком интересовало, кто въезжает и выезжает из города, благо девять из десяти путешественников являлись подданными кесаря, а к чужеземцам следовало относиться вежливо величие Аррантиады заключается в том числе в благосклонном отношении к варварам.