Malaria - Андрей М. Мелехов Страница 66

— А какое ведомство-то? — задал резонный вопрос Лейтенант.

Вань-Вань невесело хмыкнул:

— Чтобы попасть на борт бомбардировщика, кому-то потребовалось убить сопровождающего из КГБ. Можно, конечно, предположить, что люди из Комитета сами и придумали этот трюк, чтобы запутать всех остальных. Но может статься, что КГБ здесь и ни при чем…

— А кто тогда при чем?

Вань-Вань странно посмотрел на Лейтенанта:

— Угадай с трех раз, кто еще в Стране Советов, кроме, разумеется, чекистов, может проворачивать подобные дела, поддерживать контакты с Ираком и посылать своих людей в любую точку мира?

С точки зрения Лейтенанта ответ был настолько невероятным, что он так и не смог его озвучить.

— То-то и оно, мой юный друг! — подтвердил Вань-Вань. — Поэтому я и говорю: втравил я тебя в историю! Ладно, утро вечера мудренее! Посмотрим, чем все закончится! — И загадочно добавил: — Интересно, свидимся ли мы снова с нашим общим другом Семенычем?

Уже подходя к вилле, они вдруг насторожились: судя по всем признакам, там была потасовка. В окнах, качаясь, плясали тени, а из открытых форточек доносились хриплые крики, обрывки матюков и грохот переворачиваемой мебели. Вбежав в гостиную на первом этаже, они увидели уже разнятых драчунов. Оба оказались советскими вертолетчиками из миссии ООН. И тот, и другой были родом с Кавказа.

— Смотри мэнэ, сука! — прокричал один из них с ярко выраженным армянским акцентом, утирая кровь, обильно текущую из разбитого носа. — Я твой рот е…ал! Еще пожалээшь, что на свэт родился! И ты, и твои ишаки-соплэмэнники!

Второй, с такой же окровавленной физиономией, попытался вырваться из крепких рук менее горячих коллег-славян («Держите меня трое, я его ударю!»). Когда это не удалось, он ответил с не менее сильным азербайджанским прононсом:

— Это мы вас, мудаков нэдорэзанных, в зэмлю закопаем!

Когда пьяных кавказцев развели по комнатам, их командир-украинец, явно устыдившись происшествия во вверенном ему коллективе, объяснил Вань-Ваню:

— Один армянин, другой — азербайджанец! Два года в Афгане в одном экипаже летали, вместе жизнью рисковали, любили друг друга как братья! А теперь — вот! Как будто с ума посходили из-за этого Карабаха! Что они там, в Союзе, творят?! Почему не пересажают всех горлопанов? Неужели не понимают, что войной все закончится, кровью? Я раньше думал, что во всех этих дрязгах ЦРУ виновато! Но к этим-то двоим никакие агенты не ходили! И ведь смотри, откуда-то такое взялось? Откуда?

— Оттуда, товарищ полковник, оттуда! — ответил ему Борис. — Никуда оно и не девалось! Пролежало в земле семьдесят лет, а теперь проросло, как только советская власть чуть кулак разжала! Погоди еще, увидишь: Кавказом все это не закончится!

— Что ты имеешь в виду?

— Да вот что имею, то и введу! Попомни мое слово: буду я в твою Белую Церковь когда-нибудь по загранпаспорту ездить!

— Ну ты скажешь, Борис! Придумал тоже!

— Идемте спать, товарищи офицеры! — предложил Вань-Вань. — А то вы сейчас устроите еще один межнациональный конфликт!

— Хохол и кацап — братья навек! — обнял Бориса командир местных вертолетчиков. — Ты что, полковник? Любую проблему мы решим с помощью бутылки водки!

— Ну одной-то, может, и мало будет! — поддержал его Борис. — Но вот трех точно хватит! Крым-то обратно отдадите? А? За вагон сала? Ладно, пошли спать!

Когда двадцать часов спустя усталые Вань-Вань и Лейтенант вошли в кабинет разведчиков в военной миссии в Луанде, их ожидал сюрприз: на одном из стульев сидел Семеныч. Выглядел он вполне здоровым и несколько смущенным. Рядом с ним сидел мужчина в дорогом летнем костюме и с таким властным блеском в светло-голубых глазах, что Лейтенант невольно распрямил плечи и приготовился к команде «Смирно!».

— Рад, что ты жив и здоров, Семеныч! — как ни в чем не бывало сказал Вань-Вань, занимая свое кресло за абсолютно пустым письменным столом. — А вы, товарищ, — обратился он к мужику в костюме, — случаем не из Народного контроля?

— Нет, я резидент ГРУ! — вежливо ответил тот, произнося эти слова без всякого надрыва и пафоса.

Лейтенант был молодым и во многом пока несведущим офицером, но даже он уже слышал о том, что резидент одной из самых могущественных спецслужб мира обладал огромной властью и самостоятельностью. Подчиняясь начальнику 5-го направления 1-го управления Главного разведывательного управления, он в то же время мог, в случаях несогласия с последним, связываться напрямую с начальником ГРУ — генералом армии Михайловым Владленом Михайловичем. Как и резидент КГБ, он не подчинялся советскому послу, входя в высшую и самую доверенную номенклатуру СССР. Он мог в прямом смысле этого слова карать и миловать, обладая правом собственноручно убить любого из своих подчиненных. Одним словом, если сейчас перед Вань-Ванем оказался этот, внешне, в общем-то, ничем не примечательный человек лет сорока пяти, событие сие для сведущего человека имело почти такое же значение, как и сошествие с небес Бога нашего Иисуса Христа. Или по крайней мере, одного из его замов по оперативной работе — апостолов.

Резидент подождал с минуту, пока Вань-Вань и Лейтенант полностью осознают смысл сказанного, разглядывая разведчиков с некоторым любопытством. Как показалось нашему герою, любопытство это носило специфический характер: так натуралист разглядывает редкую бабочку, прежде чем проткнуть ее булавкой и уморить эфиром. В какой-то момент юный офицер взглянул на лицо полковника и испугался: таким бледным он его еще не видел. Вдруг стало ясно, что их шансы выйти из этой комнаты живыми были намного меньше, чем даже у Лейтенанта и Тани в ночь происшествия с манговой гадюкой. Наконец резидент решил, что настала пора воткнуть свою булавку. Прокашлявшись, он начал:

— Товарищи офицеры, вы даже не представляете, какой вред ваши действия в последние две недели могли нанести долговременным стратегическим интересам нашей Родины! Сами того, разумеется, не зная, вы поставили под угрозу срыв наиболее масштабной операции Главного разведывательного управления со времен Второй мировой войны!

Вань-Вань и Лейтенант мужественно встретили это многообещающее начало монолога человека с ледяными глазами. Лейтенанту даже хватило наглости подумать в этот момент о том, что неплохо было бы уточнить, какая именно «родина» имелась в виду на этот раз.

— Масштаб вмешательства не в свои дела сначала с вашей стороны, молодой человек, — резидент холодно обратился к Лейтенанту, — а впоследствии и со стороны более старших по званию офицеров военной разведки (к полковнику) приобрел такой размах, что я неоднократно рассматривал возможность вашего физического устранения!

Вот тут сердце Лейтенанта действительно затрепетало от страха. Захотелось объяснить, что даже в самом страшном кошмаре ему бы и в голову не пришло чем-то навредить «Родине» большой (СССР) и «родине» малой (ГРУ). Ему жутко захотелось стать на колени, поклясться искупить вину прямо сейчас, самозастрелиться или кинуться грудью на указанную ему амбразуру. Но он, скосив глаза, увидел лицо Вань-Ваня, по-прежнему хранившего полное молчание. В слегка раскосых глазах полковника читались спокойствие и даже какая-то насмешка.