Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем - Дмитрий Емец Страница 66

– Разве суккубы заставляют себяждать? – усомнилась Ирка.

– Как раз суккубы-то и любят поломаться.Хотя ломаки ломаками, но стражей они дразнить не рискуют.

Багров заткнул ноздрю подушечкой большогопальца, потом внимательно посмотрел на него, проверяя, не пошла ли вновь кровь.

– Что, снова? – сочувственно спросилаИрка.

Матвей не ответил. Даже не закрывая глаз, онвидел, как рядом с Гопзием на проспекте остановился автомобиль. Водитель сплоским азиатским лицом, выбежав, открыл заднюю дверцу и выпустил грузноговысокого мужчину – краснолицего, сопящего, чем-то напоминающего языческогоистукана. Косолапя, как медведь, истукан подошел к Гопзию и остановился шагах вдвух.

Насколько Гопзий казался тонок, подтянут,резок, настолько же его собеседник выглядел неуклюжим и громоздким. Вдвоем онибыли точно шпага и каменный топор.

– А ведь медведи на самом деле оченьловкие звери, – пробормотал Багров.

Ирка, не понимавшая, в чем дело, недоумевающеуставилась на него.

– Ты что-то видишь? – спросила она.

– Начальника русского отдела мрака!

– Арея?! И что он делает?

Багров начал было описывать, что Арей стоит,скрестив руки, и не то насмешливо, не то задумчиво смотрит на Гопзия, а тот,точно в лихорадке, что-то быстро и горячо объясняет, но после решил, чтопересказывать это бесполезно.

– Разговаривают, – коротко пояснилон.

– О чем?

– Понятия не имею. Ты когда-нибудьсмотрела фильм без звука? Вот и я примерно то же вижу. Вроде как Гопзийоправдывается и одновременно пытается что-то доказать.

– А Арей?

Матвей всмотрелся в неподвижное, мертвеннонепроницаемое лицо барона мрака с желтоватой, чуть отвисшей кожей под глазами икрупными порами на щеках и в центре шишковатого лба. Разрубленный нос двоился,и взгляд Гопзия бегал с одной половинки на другую, не зная, где остановиться.

Все это описывать Ирке он тоже не стал, аупомянул о главном, в чем, как ему казалось, была суть.

– Арей сопит, – сказал он.

Разговор продолжался недолго. Примерно черезминуту Арей впервые разомкнул губы и произнес несколько слов. В ответ Гопзийвновь выдал целую тираду, однако довести ее до конца ему не удалось. Внезапнорука Арея сделала быстрое движение и резко, но несильно хлестнула Гопзию полицу. Голова Гопзия дернулась. Вместе с ней дернулась и голова Матвея. Из носау него вновь пошла кровь, и Ирка торопливо сунула ему полотенце.

– Кажется, Арей пытается оскорбитьГопзия! Он его ударил! – сквозь полотенце сказал Багров.

– А тот что?

– Ничего. Повернулся и пошел куда-то. ААрей как стоял, так и остался стоять. Он взбешен и разочарован. Еще бы: еговызов не приняли! Теперь вот к машине возвращается.

– И клинок свой Гопзий не материализовал?

– Нет.

– Трус! – убежденно сказала Ирка.

Матвей откинул голову на подушку, чтобы кровьскорее остановилась. На полотенце проступало красное пятно.

– На твоем месте я не делал бы поспешныхвыводов. То, что змея не стала сражаться с медведем в честном бою, еще неозначает, что однажды она не укусит его во сне, – сказал он и, закрывглаза, задышал ровно и спокойно.

Ирка стала трясти его, однако Багров открылглаза только минут через пять. Очнувшись, он бодро сел, свесив ноги, и отбросилполотенце.

– Все! – сказал он, недоверчивоморгая.

– Что «все»?

– Кина больше нету. Четвертый клинокмрака удалился в Тартар.

– Ты-то сам жив?

Багров встал на руки и прошелся по комнате.Для человека, который совсем недавно напоминал мертвеца, это было крайнесамонадеянно.

– Жив! Хочешь оказать мне услугу?

– Ну!

– Скажи мне что-нибудь простое, понятноеи нравоучительное! Такое, чтобы в этом была успокоительная и прочная мудрость! Ну,например, помнишь, как ты пришла ко мне в лодочный сарай и, не зная толком, чтотакого произнести дружеского, изрекла: «Покупай всегда одинаковые носки! Так ихпроще после стирки разбирать по парам». Я вот на всю жизнь запомнил!

– Багров! Я тебя прикончу! – снегодованием завопила Ирка.