Потомки джиннов - Элвин Гамильтон Страница 66

Мы не виделись два месяца, в последний раз ругались, и я ощущала его руки у себя на теле… а потом его губы. Месяцы невысказанных слов — даже если не считать необходимых разговоров про сегодняшний вечер. С последними лучами заката, в которых уже вытягивались наши тени, предстояло ни много ни мало как выпустить на свободу целый выводок джиннов. Так много сказать за такое короткое время, да ещё с любезной миной!

— Ну и где же тебя носило? — выдавила я наконец, фальшиво оскалившись.

Я не видела лица Жиня, когда он повернулся к сичаньцу и что-то быстро проговорил. Я едва успела разобрать пару вежливых банальностей. Тот довольно кивнул, отвечая, и Жинь наконец повернулся ко мне.

— Искал тебя, — ответил он, всё ещё сжимая кулак.

— Ну и глупо, — хмыкнула я. Он подавил усмешку, и я вновь улыбнулась человечку в сине-зелёной мантии, который безуспешно пытался скрыть, что разглядывает мою грудь. — Я всё время была здесь.

— Да, Шазад уже высказалась по поводу моего интеллекта во всех подробностях.

— Она знает, что ты здесь?

Уже опускались сумерки, и скоро нам предстояло вновь разлучиться.

— Что в Измане, знает, а что во дворце… не очень.

«Вот она, та улыбка, за которой хочется бежать на край света!» Я еле сумела подавить ответную.

— Скажи уже что-нибудь своему принцу…

Жинь затараторил по-сичаньски. Что-то о нашем языке, который не столь лаконичен. Едва дождавшись ответа, повернулся ко мне.

— Я пришёл за тобой! — бросил он. — Даже если никого больше вытащить не удастся. Поняла?

На этот раз счастливая улыбка выскочила у меня сама собой, и принц Бао весь расцвёл, решив, что она предназначалась ему.

— Ты вернулся, чтобы меня спасти?

Он дёрнул плечом.

— Ну если можно так выразиться…

Так хотелось потянуться к нему! Больше всего на свете! Прижаться, обнять… а ещё напомнить, что идёт война, на которой, даже сражаясь бок о бок, не всегда удаётся защитить друг друга.

— Жинь…

Прежде чем я успела закончить, за спиной раздался голос, от которого стыла кровь:

— Вижу, моя демджи делает первые шаги на дипломатическом поприще?

Незаметно подкравшись, султан по-хозяйски взял меня за талию. По спине побежали мурашки. Жинь заметно напрягся, но тут же согнулся в поклоне, а за ним и принц Бао.

Снова выпрямившись, сын оказался лицом к лицу с отцом впервые с младенческих лет в гареме. Я понимала, что он видит, потому что в своё время удивилась сама: принца Ахмеда, постаревшего на два десятка лет — образы нашего вождя и нашего лютого врага, слитые воедино. Но даже представить себе не могла его чувства при виде того, кто сделал его мать рабыней в гареме, затем собственными руками убил мать брата, а теперь ещё и забрал меня. Каково стоять и улыбаться ему?

«Терпи! — мысленно повторяла я. — Не теряй голову, иначе мы оба умрём».

Он снова поклонился с приклеенной к лицу улыбкой, оглашая длинный список официальных титулов принца Бао, который благосклонно кивал.

— Твой мираджийский удивительно хорош, — поднял брови султан, обратившись к Жиню, едва удостоив взглядом чужеземного принца.

Я затаила дыхание. По слухам, передававшимся из уст в уста, Ахмед с Далилой исчезли в ночи, будто унесённые джиннами. Однако султан был не дурак, в чём я не раз успела убедиться. Ему наверняка было известно, что произошло на самом деле. Правитель не мог не связать их бегства с пропажей в ту же ночь сичаньской невольницы с её собственным сыном, даже если в слухах о нём не упоминалось.

Знал султан или нет, на лице у него ничего не отразилось. Как, впрочем, и у сына.

— Благодарю, — почтительно произнёс Жинь, — ваше пресветлое величество оказывает мне великую честь.

Однако любопытство правителя ещё не было удовлетворено.

— Наверное, твоя мать из Мираджа? — прищурился он.

Меня прошиб холодный пот.

«Только не ври! Рядом со мной нельзя, спросит, и конец!»

— Не мать, а отец, ваше пресветлое величество, — поклонился Жинь.

— Ясно, — кивнул султан. — А теперь прошу меня извинить… я должен забрать Амани — если, конечно, твой принц не возражает.

Я достаточно хорошо знала Жиня, чтобы представлять, каково ему сейчас со мной расставаться, — легче схватиться с отцом посреди сада, чем позволить забрать меня снова.

— Конечно, ваше пресветлое величество, — склонил он голову. — Я передам ваши извинения принцу Бао!

Означенный принц довольно кивал, не подозревая о кипевших вокруг него страстях. Между тем султан крепко взял меня за плечо, не обращая внимания на золотую пудру, пачкающую рукав, и повёл прочь. Нельзя было даже оглянуться.

— Тебе не положено бродить одной, — проворчал он. — Здесь слишком много чужеземцев, которые ненавидят таких, как ты. Я же просил Рахима…

— Он встретил старого друга по Ильязу, — нашлась я.

— Похоже, не только друга, — выразительно кивнул султан на увлёкшуюся беседой троицу. У меня упало сердце. — Ещё и смазливое личико. — Я с облегчением выдохнула. Пока он не видит ничего, кроме безобидного флирта, можно не волноваться. — Хотя я подозреваю, что и ум у этой красотки под стать.

Я постоянно наблюдала, как мужчины недооценивают мою подругу. Даже Рахим сегодня усомнился, несмотря на мою рекомендацию. Проницательность султана просто пугала.

— Зачем тогда я здесь? — обернулась я к нему, чтобы отвлечь от своего легкомысленного охранника и подруги. — Если здесь так опасно…

— Потому что… — Он остановился и подтолкнул меня к нише в ограждающей сад стене. — Ты спрашивала, зачем нам союз с чужеземцами, которые ставят себя выше нас, — вот я и хочу, чтобы ты получила ответ, Амани. Оставайся здесь!

Приказ больше не подчинял моего тела, но султан явно не сомневался, что с места скорее двинется соседнее дерево, чем я.

Оставив меня, он взошёл на помост, возведённый неподалёку. Напряжение, копившееся у меня в груди с самого рассвета, достигло высшей точки. Уже сгустился сумрак, но фонарей никто не зажигал, кроме нескольких над помостом. Лица гостей внизу тонули во тьме.

Момент настал. Чтобы смыться, лучше не придумаешь.

— Я приветствую уважаемых соотечественников и гостей, почтивших нас своим присутствием!..

Голос султана разносился далеко, привлекая всеобщее внимание. Лица поворачивались, отдельные беседы гасли, как задутые спички. Гуляющая толпа стекалась в тесное кольцо вокруг помоста, а я проталкивалась им навстречу в дальний конец сада, чтобы скорее вернуться в ряды мятежников — и выбраться наконец из проклятого дворца!

Если, конечно, повезёт не сгореть заживо, как несчастная жена Акима.