Королева вампиров - Андреа Робинсон Страница 65

Хлоп!

Как грохот грома, раздающийся немного погодя после вспышки молнии, я сначала слышу звук и только потом, словно на тысячу лет позже, чувствую удар. Нарастает монотонный гул, похожий на многократно повторяющуюся песню экзотической птицы. Гул становится громче, приобретает очертания. «Нет-нет-нет-нет-нет», а затем гортанное «Боже-же-же-же». Надо было больше интересоваться птицами... Тогда я смогла бы на специальном птичьем языке приказать ей заткнуться, а потом снова заснуть.

— Софи! Софи! Боже, — восклицает голос, и я осознаю, что звук превратился в мое имя, в маленькую часть меня. — Софи!

Последний возглас сопровождается слабыми похлопываниями чего-то похожего на пальцы по моим плечам и щекам. Я моргаю, и даже это причиняет мне боль. Мне хочется почувствовать свои щеки, чтобы убедиться, что они не разошлись по швам.

Голос снова взволнованно произносит мое имя.

— Ты должна выпить это! — говорит он.

«Зачем?» — думаю я.

— Потому что я хочу, чтобы ты осталась жива, — настаивает голос. — Пей. Пожалуйста. — Последнее слово сопровождается ощущением чего-то мокрого, текущего в мой рот. «О боже, ну ладно», — думаю я, открывая рот и позволяя затечь туда чему-то, похожему по вкусу на сироп. Сверху кто-то с облегчением вздыхает, и я, глотая жидкость, словно тону в ней целиком. Я настоящий профессионал по этой части: в детстве я часто стояла под дождем и пыталась поймать ртом как можно больше капель, и именно это я и делаю сейчас, с той только разницей, что теперь на меня обрушивается целый ливень и я теряю счет каплям. Я знаю только, что с каждой секундой я снова начинаю чувствовать свои пальцы, свои ноги. Я чувствую себя сильнее. Я снова чувствую, что у меня есть нос. Я чувствую, что у меня есть два носа. Пять носов.

Вновь почувствовав свои глаза, я открываю их. Я вижу Джеймса, склонившегося надо мной, всего с одним носом. Но с четырьмя глазами — нет, стоп, с двумя.

«С возвращением, — говорит Джеймс, усмехаясь. — Ты полный ноль в шахматах».

«Как ты здесь оказался?» — спрашиваю я. Мир продолжает слегка кружиться вокруг меня.

«Я зашел к тебе, как только мы вернулись, но тебя не было дома. Так что мы приехали сюда и по дороге встретили Виолетту. Она рассказала мне про Кэролайн».

«Отлично. Знаешь, у меня такое ощущение, что я сейчас на самом деле не шевелю губами».

«Да. Это преимущество твоей новой ипостаси».

«Какой новой ипостаси?»

Лицо Джеймса омрачается. Он встает, избегая моего взгляда. Я поднимаюсь в сидячее положение, чувствуя себя так, словно я могла бы сейчас пробежать марафонскую дистанцию. Я никогда прежде не чувствовала себя способной пробежать марафонскую дистанцию... и тут меня осеняет.

Я смотрю вправо на остальных вампиров, которые с торжественными лицами наблюдают за происходящим. Марисабель, обхватившая себя руками, выглядит немного больной, хотя, возможно, это потому, что она смотрит на прах, который раньше был Владом. А Виолетта... ну, а Виолетта хлопает в ладоши. Она бежит ко мне и обвивает руки вокруг моей шеи, распространяя запах цветочного парфюма и мокрой земли.

— Я так рада, что ты теперь одна из нас! — восклицает она, уткнувшись мне в плечо.

— Вампирша, — говорю я. Или спрашиваю. Сложно разобраться в этом, когда мои мысли несутся с такой безумной скоростью.

— Да! Нам будет так весело! — радостно вопит она, а затем отпускает меня и вприпрыжку возвращается к остальным. Я перевожу взгляд на Джеймса, который, скрестив руки на груди, изучает деревья с таким интересом, словно никогда их раньше не видел.

«Что ты сделал?» — спрашиваю я мысленно, даже не задумываясь о том, чтобы произнести это вслух. Он не отвечает, но забавно то, что теперь я могу видеть его сознание и мысли, мерцающие, как огоньки за витражным стеклом. Я также могу видеть мысли остальных вампиров — они более тусклые, не такие отчетливые, но я их вижу. И это не единственные огни, которые я замечаю. В траве лениво и хаотично двигаются крошечные островки тепла. Они постепенно принимают форму животных — группка сжавшихся мышей, плотная фигурка птицы, спрятавшейся от дождя.

— Я вампир, — снова говорю я и повторяю это еще несколько раз, с каждым разом все более обвинительным тоном.

— Это был единственный способ спасти тебя, — мягко произносит Джеймс. — Влад выпил очень много крови.

— Ты должен был спросить меня, — замечаю я.

— Лучше быть вампиром, чем мертвым мертвецом, — говорит он, гневно сверкая глазами. — Так ты говорила. Ты говорила, что есть вещи и похуже. Я думал...

Он замолкает, когда я резко встаю. Мне хочется сказать ему, что я бы предпочла умереть, но на самом деле это неправда. Я бы предпочла вообще не делать этого выбора.

— Думаю, мне лучше сейчас пойти домой, — говорю я, старательно игнорируя страдальческий взгляд Джеймса, который ловит каждое мое движение. Я пытаюсь пройти мимо него, но он, протянув руку, хватает меня за запястье. — Что ты делаешь?

— Софи, тебе нельзя сейчас идти домой. Нам нужно обсудить, как ты будешь справляться с этим. Твоя семья... она не должна ничего знать.

— Нет! Я иду домой, и я собираюсь увидеть папу, и Марси, и Кэролайн.

— Не сейчас, — говорит он и тянет меня за руку. Я позволяю ему обнять себя и чувствую мягкое прикосновение его футболки к своей щеке. Пока я слушаю его, мне кажется, что все будет в порядке. Если он просто будет продолжать говорить, если мне не нужно будет думать о том, что делать дальше, то все будет в порядке.

Внезапно Джеймс отталкивает меня и смотрит на мою грудь. Не успеваю я спросить, что с ней не так, как он прижимает руку к моей левой груди.

— Эй! — я шлепаю его по руке, но он, не обратив на это никакого внимания, только сильнее прижимает руку.

— Твое сердце, — произносит он изумленно.

— Да, — терпеливо говорю я, — оно там.

Не понимаю, почему он ведет себя так, словно это из него сегодня выпили всю кровь и затем снова наполнили ею.

Он смотрит мне прямо в глаза:

— Оно бьется.

— Ну да, оно бьется.

Снова схватив меня за руку, он прижимает большие пальцы к синим очертаниям вен у меня на запястье.

— Софи, — говорит он громче. — Оно бьется.

— Мы уже это выяснили, Джеймс.

— Софи, — повторяет он, но его звонким голосом прерывает Невилл:

— Сердца вампиров не бьются. — Он отталкивает пальцы Джеймса и затем смотрит на меня с точно таким же изумлением. «Никто не может оставаться человеком после перерождения. Я видел людей, которые перерождались от вдвое меньшего количества крови. — Он издает короткий смешок. — Влад был прав».

Вырвав руку, я прижимаю пальцы к шее, чтобы самой во всем убедиться. Да, это правда. Под моими пальцами мягко и жизнерадостно пульсирует артерия. Мне хочется петь. Мне хочется танцевать. Мне хочется, нелепо размахивая руками, кричать «ура». А затем я делаю следующее открытие: кожа на моей шее безупречно гладкая.