Небо империи. Князь без княжества - Анатолий Минский Страница 65

– Похоже на ночной полет, синьор?

– Хуже. В воздухе я точно знаю, что не напорюсь брюхом на скалы.

Хотя полет полету рознь. Та ужасная ночь, когда вдали от берега он спасся, только случайно заметив дирижабль, запомнилась надолго. Повторения не хочется.

Ветер не так страшен, как паруснику или воздушному кораблю. Но качает основательно. Невидимые в темноте волны перекатываются через ничем не защищенную палубу, бьются в надстройку, периодически обливая мостик и находящихся там людей.

– Как вы ориентируетесь в кромешной тьме?

– Компас, лаг и опыт. Через четыре часа пути Дайренская банка, небольшие глубины. Если ваши разведчики не напутали расстояние и направление, караван там. Самое удобное место кинуть якорь, – Хеминг чуть запнулся и откровенно добавил: – У банки мы перегружали ящики.

– Кэп, на мелководье волнение не уменьшится?

– Если не увеличится, синьор.

– То есть большой палубный люк не открыть...

– Понимаю. Крылья и боеприпасы поднимете через рубочный люк. Узкий, но ничего другого не предложу.

Затея попахивает безумием. Высота надстройки – два человеческих роста. С такой смешной высоты придется прыгать во тьму над бушующими волнами, взбиваемыми порывистым ветром, с фугасными снарядами в половину, а то и в три четверти собственного веса!

Потом искать ламбрийские транспорты, качающиеся на якоре без единого огня. Использовать единственное преимущество – полную внезапность атаки и молиться, чтобы найти черную палубу подлодки среди черных волн под ночным небом без единой звезды. Удержаться на скользком железе, не быть смытым или сдутым за борт, вскарабкаться на мостик...

Только очень большая милость Всевышнего позволит вернуться из вылета невредимым. Чтобы снова лететь навстречу пожарам и пулям с горящих транспортов.

Алекс долго колебался, рассматривая перед выходом в море рукотворного кита. Сомнения развеял Горан.

– Нам не привыкать умирать. И до сих пор – целые. Что помешает дожить до утра?

Мы – это сам Горан, Марк и семеро добровольцев из гвардии Леонидии, безвинно вышвырнутых со службы. Целый корабль изгоев. Экипаж – узники нирайнской башни, плывущие под честное слово князя дать им полные права подданных империи и принять официально на флот. Самый главный отщепенец возглавляет налет, находясь в практически безвыходном положении. Проиграет – погибнет. Победив, наберет слишком большую популярность и подлежит ликвидации как возможный соперник императора.

Алекс усмехнулся. Жизнь неоднократно скручивала, но так и не сломала. Потягаемся с судьбой в очередной раз.

Утром эскадра начнет обстрел побережья и высадку. Там – Терон и вторая линия обороны, бомбы посыплются в корабли и десантные лодки, если только не окажутся правы разведчики, рассказавшие про новое заокеанское оружие – пушки, стреляющие картечью в зенит. Если верить их рассказам, ни теи, ни икарийские дирижабли не смогут приблизиться для прицельного бомбометания. Поэтому неожиданная атака из-под воды может сильно повлиять на исход сражения.

Он спустился вниз, к летной команде, в удушливую парилку трюма, разогреваемого жаром от машины. Мощные вентиляторы, напоминающие уменьшенный пропеллер дирижабля, гоняют воздух, но мало, слишком мало. Князь представил, каково в железной утробе летом, и содрогнулся.

Собачья служба. Пронизывающий холод на мостике и нестерпимая жара внизу. И сырость. Горячая или холодная – всюду сырость.

Горан с остальными теями периодически также взбирался наверх – охладить перегретый организм. Скоро трюм наполнился кашлем: даже закаленные тела не выдержали и получили простуду. Подводники предпочитали или мерзнуть, или жариться, но терпеть одну температуру.

– Поднимитесь на мостик, командир!

Алекс снова вскарабкался вверх по железной лестнице.

Хеминг показал рукой вперед и чуть в сторону.

– Присмотритесь. Едва заметные светляки на воде. Как я и говорил, синьор, Дайренская банка.

Князь взял морской бинокль. Приспособившись, попытался прикинуть число вражеских бортов. Десятки! Разведчик докладывал о полусотне транспортов и вооруженных кораблей, надеялись – преувеличил. Нет. Как бы не приуменьшил.

– Капитан-лейтенант, зачем им свет?

– Высматривают. Вдруг кто на баркасе с шестовой миной. Бывало такое, в Злотисе пытались. И мы близко не подойдем, только под водой.

Алекс прикинул расстояние. Можно и отсюда попробовать... Опасно, на пределе. С грузом запас Силы тает стремительно.

– Понял вас, кэп. Действуем по плану.

Моряк, чье лицо практически неразличимо из-за темноты и широкого капюшона, прокричал команду готовиться к погружению.

Это целая история. Гасится топка. Убирается дымовая труба, ее отверстие перекрывается круглой крышкой-захлопкой. Вахтенные и командир спускаются с мостика вниз, запирая изнутри люк. В корпусе потухают лампы, кроме дюжины едва различимых светляков – их огоньки тоже нуждаются в воздухе, загрязняя его.

Подводники разбегаются по местам. Когда звучит команда «погружение», субмарина возобновляет ход вперед, по бортам бурлит вода, заполняя цистерны, нижняя палуба наклоняется – корпус получает дифферент на нос.

К бурлению воды и шипению воздуха добавляется новый звук – пренеприятный скрип. Давление на стенки чуть сминает обшивку и набор, извлекая негармоничную мелодию.

Люди оказываются там, где Создатель не предусматривал их нахождение. На морской глубине. – Командир! Не хотите глянуть?

Алекс прижался к наглазнику зрительной трубы, зная, что ее верхняя медная часть приподнимается над волнами, периодически заливаемая. Через мокрое стекло он мало что рассмотрел.

– Видите? Как только приблизимся к борту ламбрийца, я прикажу нырнуть глубже, чтобы не обломать зрительную трубу о его киль. Опять подвсплывем – мы внутри эскадры. Если свободно, поднимемся на поверхность в черном пятне без огней, и придет ваш черед.

– Как бы повернуть визир, осмотреться?

– Никак, синьор. Иначе в уплотнитель между трубой и корпусом польется вода. Может, в далеком будущем исхитрятся придумать, не знаю. Командуйте теям – приготовиться.

– Да, кэп. Полагаю, уложимся за полчаса.

– Раньше и не получится, – рябое и обветренное лицо капитан-лейтенанта едва обозначилось в свете масляной плошки. – Пока раскочегарим машину, пока снова накатается воздух в баллоны. Минут пятьдесят, не менее. Без погружения сможем двигаться через полчаса.

Под огнем ламбрийских пушек? Не самый лучший выбор.

Алекс шагнул к теям.

– Готовы к дьяволу на рога?

– Зачем на рога? – отозвался Марк. – Прихлопнем его, глядишь – симпатичная вдовушка останется. Не строгая, раз рога наставила.