Три дороги во Тьму. Постижение - Иар Эльтеррус Страница 65

– Только за то, что думали не так, убивали?.. – растерянно спросил Нит. – Разве такое бывает?..

– Во многих странах Церкви и сейчас сожгут заживо, если ты осмелишься засомневаться в общепринятых догмах, – горько усмехнулся мэтр Рохен. – Увы, это правда, дети. Однако не буду отвлекаться, у нас осталось не слишком много времени. Окончив университет, будущий император решил посмотреть мир и пустился в путь, нанимаясь матросом то на один корабль, то на другой. Однажды шхуна, на которой служил Стирген, потерпела крушение, и он с трудом спасся, найдя убежище на небольшом необитаемом острове. Но вскоре выяснилось, что остров очень даже обитаем – там скрывался старый дракон со своей семьей, решивший, конечно, устранить опасность, убив человека. До сих пор неизвестно, как будущий император сумел найти с ним общий язык, однако нашел, и рассказал о своей мечте создать страну, где все были бы равны, и каждый мог реализовать себя, где нашлось бы убежище для всех гонимых. Мудрый дракон выслушал безумные фантазии и задумался, его заинтересовал наивный юноша, так непохожий на остальных людей. Трудно сказать, почему, но он решил помочь. Наверное, тоже хотел, чтобы на Танре появилось место, где драконы чувствовали бы себя в безопасности.

Дварф жадно выпил стакан воды, подошел к окну, окинул взглядом панораму столицы Нада и улыбнулся.

– Посмотрите, дети! – показал он. – Все это было построено на голом месте вашими предками. Мне страшно представить, сколько труда и сил пришлось положить на это. Однако Стирген арн Над и дракон Шторм, основатель рода золотых князей Аноурских, все же добились своего. Хотя лично я считаю, что чудом. Они долго думали, где можно создать новое государство, чтобы не привлечь к себе внимание Церкви раньше времени. И нашли – крайний юг материка Корваг, где тогда жили немногочисленные племена орков, люди-кочевники, а в пещерах под Роваурским хребтом скрывалось одно из трех колен гномов, о котором в Фалноре просто забыли. Через двадцать лет Стирген и Шторм сумели собрать под свою руку орков и кочевников. Мало того, им удалось договориться с подземным народом, и впервые за всю историю Танра на поверхность вышли боевые хирды гномов-ровауров, принеся клятву верности императору. Империя Над была создана!

– А Церковь? – подался вперед Стиг. – Неужели она смирилась?

– Нет, конечно, – улыбнулся мэтр Рохен. – Святые отцы, едва узнав о возникновении новой страны, тут же попыталась наложить на нее руку, желая заставить жить по своим законам. Только не вышло. Стирген I был гением, он сумел создать необычную, но при этом отлично работающую социально-экономическую модель. Также, понимая, что, не изменив людей, не изменишь мир, его величество разработал с помощью драконов систему воспитания молодого поколения, почти полностью исключающую любые проявления ксенофобии. Поддавшись уговорам Шторма, больше девяноста процентов драконов Танра поселились в империи и взяли на себя охрану границ. Впервые столкнувшись с тем, что драконы организовались, Церковь растерялась. Это дало время на создание сильных армии и флота. Тысячи беженцев из преследуемых народов потянулись в империю – почти все дварфы, орки и больше половины гномов вскоре стали подданными Стиргена. Нечеловеческие народы потрясло, что их здесь считают равными среди равных. Они впервые ощутили, что чего-то стоят сами по себе, и за одно это готовы были сражаться до последнего. Но главным и самым умным ходом императора Стиргена I стало признание магии достойным делом и распространение слухов об этом по всему миру. Выжившие маги буквально ринулись в Над. Через несколько лет была создана Ассамблея Магии в Инзиуре, и вскоре в имперскую армию влились боевые маги. Опомнившаяся Церковь ничего не смогла сделать – силы паладинов были разгромлены за какой-то месяц. Святые отцы предали анафеме нашу страну, но мы только посмеялись над их наивностью. Однако войны не прекращались более тридцати лет, Фалнор нападал раз за разом, но всегда оказывался разбит.

– Они и сейчас не успокоились… – скрипнул зубами Стиг. – Их надо раздавить раз и навсегда!

– Это не так-то просто сделать, юный Тангерд, – вздохнул дварх. – Да и нужно ли? Я не могу сказать. Сейчас ведь Церковь начала меняться. В Фалноре признали равными людям все остальные расы.

– Силой не сумели, так хитростью своего добиться хотят! – отрезал дракончик. – Нет веры убийцам!

– Вы просто слишком молоды, – грустно улыбнулся мэтр Рохен. – Не судите поспешно. Простыми методами ничего не добьешься, как ни жаль. Даже Церковь сумела это понять. Надеюсь, со временем поймете и вы.

Прозвенел звонок, учитель собрал карты, попрощался и вышел. Одноклассники Стига тоже не стали засиживаться в классе. Но сам дракончик остался на своем месте. Перед глазами стояли улыбающиеся папа с мамой, и он глотал слезы, зная, что никогда не увидит их улыбок наяву. Наверное, именно в этот момент Стиг понял, к чему должен стремиться и чего добиваться. Его долг – остановить убийц. А если получится, то уничтожить саму Церковь. Ради этого ничего не жаль.

Прошел месяц, и в гимназию вернулась Лоралиэль. Первым делом эльфиечка подошла к изумленному Стигу и принялась болтать с ним обо всем на свете, совершенно не задирая нос. Дракончик долго не мог поверить, что она так изменилась, но, в конце концов, поверил. Так и вышло, что вскоре в компанию трех неугомонных шалопаев влилась четвертая.

* * *

За прошедшие четыре года Стиор постепенно обжился и привык. Даже завел себе козу, которую откуда-то приволок Броах. Для местных это послужило лишним поводом увериться в святости отшельника – кто-то ведь привел ее? Не Зверь же помог святому отшельнику? Впрочем, маг старался бывать в деревне как можно реже и только при крайней необходимости. Сказывалось и прошлое затворничество, когда он почти все время был один, и желание избежать ошибок, которые вынудили бы его раскрыться прежде, чем пробудится дар ребенка. С Раором удалось установить доверительные отношения. Мальчик, которого прежде ругали за его неуемную тягу к изобретательству, впервые встретил человека, который не только не ругал за это, но и поощрял. При этом не просто одобрял, но обязательно предлагал, как улучшить, рассказывал интересные истории, собранные со всего света. Дядька Михл тоже был доволен – Раор больше не шалил в доме, не проводил экспериментов с разрушительными последствиями.

– Вот оно – влияние святого человека! – как-то сказал он односельчанам. – Я сразу увидал, что не простой это человек! Пускай и не рукоположен как священник.

– Прекрати балаболить! – отрезала зашедшая в трактир Пилагма.

Староста была еще одной причиной, по которой Стиор старался как можно реже бывать в деревне. Его первое впечатление о ней полностью подтвердилось. Пилагма оказалась суровой женщиной, держащей в крепком кулаке всю деревню. Возможно, в этой глуши иначе и не выжить, но, как обычно и бывает, абсолютная власть повлияла на старосту не самым лучшим образом. Когда-то она была хозяйственной женщиной, искренне заботившейся о благе Совьего Гнезда. Не просто так ведь люди выбрали ее старостой и доверили свои жизни. Не так уж часто женщины могли занять такой пост. Для этого нужно было быть очень незаурядной личностью. Но с годами сладкий яд под названием «власть» подточил душу и преобразил человека. Все в деревне отныне делалось под присмотром и по повелению этой железной женщины. Ослушников наказывали сурово. Нет, не казнили – это слишком расточительно в глуши. Их делали общественными рабами, выполняющими самые грязные работы в деревне. Стиор как-то встретился с парочкой таких. Они пребывали в рабстве уже давно, и за это время потеряли почти все человеческие чувства. Остались только самые примитивные инстинкты – страх, голод, жажда. По сути, они ничем не отличались от домашней скотины, только были немного умней. Стиор, хорошо познавший человеческую сущность, не смог даже сразу понять, как такое удалось сделать с людьми. Потом, внимательно наблюдая за жизнью деревни, сообразил. Если к человеку относиться как к скотине, вести себя с ним соответственно, постоянно наказывать за провинности, а хвалить – удовлетворяя самые низменные желания, то, в конце концов, скотиной человек и станет.