Три глаза и шесть рук - Александр Рудазов Страница 65

— М-да, ну у вас и аппетит, батенька… — пожевал губами Баринов. — Но, я надеюсь, теперь-то вы сыты?

— Вообще-то я бы с удовольствием съел еще два раза по столько, — напрямую ответил я. — Благодарите своих ученых — я ем больше, чем Гаргантюа…

— Так, стой! — тут же ткнул в меня пальцем въедливый старик. — А откуда это ты про Гаргантюа знаешь, если тебе всего три недели от роду?

— Даже меньше. Это наследственная память — вы же сами мне чей-то мозг вставили… Кстати, вам не известно, чей именно, Лев Михайлович?

— Да я этими вопросами не занимался… — неохотно пожал плечами Баринов. — Я и на базу-то заглядывал раз в год, не чаще… Ты давай-ка, сынок, расскажи мне все с самого начала.

Я поскреб когтем столешницу, собираясь с мыслями, но тут же отдернул палец, заметив, с каким неодобрением хозяин смотрит на появившийся разрез. Чтобы отвлечь его, я начал торопливо излагать историю своей жизни. Такую короткую, но такую насыщенную… Конечно, многие детали я опустил — совершенно ни к чему выкладывать первому попавшемуся типу все свои секреты. Так, я ни словом не упомянул ни о Святогневневе, ни о Рабане, ни о Сером Плаще. О Палаче рассказан только то, что узнал на базе, о последующей встрече и кратковременном союзе с ним я умолчал. О путешествиях в параллельные миры я тоже умолчал, как и вообще о том, что у меня имеется такая возможность. Согласно моей версии, после того как очнулся в лаборатории, я просто прочесал ее вдоль и поперек, изучил компьютер, из которого и узнал о Баринове, после чего уничтожил то, что еще оставалось целого, и без особых приключений прилетел в Москву.

— А вот как это ты меня нашел, интересно? — прищурил правый глаз Баринов. — Я ведь уже год как не Баринов и не Лев Михайлович! Даже годов мне по паспорту не семьдесят семь, а семьдесят шесть! Я, если хочешь знать, в данный момент Коваленко Дмитрий Станиславович, токарь на пенсии!

Угу. Правильно, что-то в этом роде я и предполагал. Следовало ожидать, что человеку, посвященному в такую гору правительственных секретов, не позволят просто так жить под собственным именем… Удивительно, как ему вообще это позволили! Может, я и ошибаюсь, конечно, но слышал, что из таких засекреченных спецслужб выходят только одним способом — ногами вперед.

— А ну-ка, сынок, продемонстрируй-ка мне свои возможности, — неожиданно попросил Баринов. — Интересно же, во что мы столько лет такие деньжищи вкладывали…

Я в который раз безуспешно попытался пожать плечами и начал показывать. Мои многочисленные когти и их фантастическая острота Баринова восхитили. Ядовитое жало тоже понравилось, а умение плеваться кислотой еще больше. Конечно, ни первое, ни второе я продемонстрировать не мог — не на чем. Умение летать, сверхпрочная броня, невероятно убыстренные рефлексы, усиленное зрение и слух привели в восторг. Но пуще всего ему понравилось Направление. Когда Баринов узнал, что я способен разыскать любого человека по фотографии или принадлежащей ему вещи, он вскочил с табурета и забегал по комнате. Сделав три круга, он немного успокоился и присел, возмущенно сжимая кулаки.

— Эх!… — воскликнул старик, бессильно махнув рукой. — Да что же они раньше-то тебя не вырастили, лет так тридцать назад! Эх, какие возможности упущены, какие возможности!

— Угу. А какие возможности?

Баринов что-то злобно бормотал себе под нос. Я различил слова «холодная война», «вонючие американцы» и «кузькину мать!».

— А теперь у нас с ними, понимаешь, дружба! — с горечью выкрикнул старик. — Довели страну, сволочи!

— Патрон, по-моему, хозяину и такой рюмочки хватило, — высказал свое мнение Рабан. Я был склонен с ним согласиться. Похоже, к старости Баринов превратился в злобствующего маразматика, так что его просто вынуждены были сплавить с глаз долой.

— Лев Михайлович! — встряхнул я все больше клевавшего носом деда. — Лев Михайлович!

— А! Что? Кто здесь?! — завопил очнувшийся Баринов.

— Это я, Лев Михайлович, помните?

— Ты что, еще не ушел? — буркнул старик, глядя на меня с нескрываемым отвращением. Я только сейчас заметил, что бутылка «Русской» уже не едва почата, как в начале беседы, а почти опустошена. Похоже, пока я распинался перед стариком, он тихо и незаметно заглатывал свой горячительный напиток. Урок мне — даже в такой ситуации бдительности терять не следует…

— Сейчас уйду, Лев Михайлович. Скажите только — вы Краевского знаете?

— Этого козла-то? А то как же, знаю! Я тебе так скажу, чудище болотное, — рядом с этим гадом доктор Менгеле просто сельский ветеринар! — доверительно прошипел Баринов.

— Угу. Отлично. А где его искать, вы не знаете? На базе «Гея»?

— «Гея»?! — фыркнул пьяный старик. — Да что он там забыл-то, на «Гее»? У этой скотины везде связи, всех подмазал кого надо… У него дача в Медведкове, там и проживает постоянно. С-сукин сын…

— А адрес?

— Да где ж я тебе адрес возьму, что он меня, в гости водил? Хотя вру, один раз все-таки был, года два назад… По делу заезжал. Но адреса все равно не помню… Да ты не переживай, найдешь. У него там домина в три этажа, крыша красная, ворота железные, во дворе фонтан с русалкой. И откуда только денег нахапал, скотина такая?!

— Спасибо, Лев Михайлович.

Я попятился, чтобы удалиться подобру-поздорову — старик с каждой минутой становился все более невменяемым. В принципе по таким приметам найти дом вполне реально. Ну сколько может быть в Медведкове трехэтажных дач с красной крышей, железными воротами и фонтаном с русалкой?

— А ну стой! — заорал Баринов, заметив сквозь прикрытые глаза, что я нажимаю дверную ручку. — Ты того, сынок, сделай доброе дело… Будешь у этого Краевского, харкни ему прямо в рожу! Своим фирменным плевком-то… Серной кислотой! Я, знаешь, давно мечтал этого гада ушами к стенке прибить. Вся страна тебе спасибо скажет! Пообещай, что сделаешь!

Что ж, это обещание я дал охотно.