Я - сталкер. Новый выбор оружия - Андрей Левицкий Страница 65

Только я собрался попереживать, как со свистом опустилась на поршне платформа-лифт. Пригоршня и Энджи, обвязанные веревками, прибыли вместе. Счастливый и благостный Никита обнимал девушку за талию, она улыбалась.

– Сказал же: ничего со мной не случится, – поприветствовал их я и вытащил из кармана Зерно.

Энджи осталась стоять на платформе, Пригоршня сошел, поспешно снял рюкзак, вынул маленький контейнер на два артефакта и зашагал ко мне, говоря:

– Лучше спрятать его. Вдруг оно радиоактивное или… Ну мало ли.

Я положил Зерно на ладонь, протянул Пригоршне, он осторожно коснулся артефакта, потер его пальцем и столкнул в контейнер, тотчас его захлопнул и прицепил на пояс.

– Дело есть, – проговорил я. – Попробуй открыть вон ту дверь, хочу понять, что это за сооружение и кто его создал.

– Может, пойдем отсюда? – предложила Энджи.

– Зачем? – возразил я. – Нам торопиться некуда. Не знаю, как вы, меня эта загадка будет мучить всю оставшуюся жизнь. Надо разобраться.

Девушка развела руками и отвернулась.

Пригоршня устремился к двери, подналег на нее всем весом, попытался плечом толкнуть ее верх, поднатужился. Жилы вздулись у него на шее, шляпа съехала набок.

– Давай же, – кряхтел Никита, но у него ничего не получалось, тогда он сел на корточки, вглядываясь в пол, и покачал головой: – Не-а, тут даже ломик не поможет, глухо. Только если взрывать.

Он был парнем упрямым и снова уперся в дверь, удвоив усилия. Механизм тревожно загудел, заставив Никиту отпрянуть, по помещению разнесся голос – что-то странное, бормотание со стрекотанием и щелчками, оранжевые огни вспыхивали и гасли прямо посреди потолка.

– Похоже на сигнал тревоги, – предположил я.

Лучше убраться.

– Уходим, – сказал я, мысленно пообещав себе вернуться, если самому не получится прикоснуться к тайне, следует провести сюда фээсбешников, чтоб натовцам технологии не достались. – Кстати, как вы поднимались?

– По веревке. Тут же ни рычага, ни кнопки нет, как работает лифт, непонятно. Давай так: я ползу наверх, Энджи держит лифт, потом скидываю веревку, лезет Энджи, ты последний.

Едва мы прекратили пытаться проникнуть в святая святых, вспышки света прекратились, голос смолк.

– Эта овальная платформа подталкивает, – уточнила девушка, – если лезешь по веревке, она начинает двигаться вверх. Хлопнет по пяткам – опустится, и так пока ты не выберешься. Не пугайся, если что. Наверное, автоматически закрывает люк, но не может это сделать, пока ее прижимаешь… вроде как пружину пальцем.

Пригоршня вцепился в веревку и принялся лезть наверх практически на одних руках, ногами себе помогая лишь немного – перед Энджи красовался. Она оценила и смотрела восхищенно.

– В школе я лазала по канату на двойку, – призналась она. – Все лето тренировалась, получила пятерку и утешилась. Терпеть не могу, когда у меня что-то не получается.

– Второй пошел, – скомандовал я, становясь на платформу; поймал веревку, брошенную Пригоршней.

Мы сейчас напоминали неандертальцев, обнаруживших танк. Вместо того, чтобы пользоваться рычагами, лазаем по нему с веревками, пришельцев ищем. Интересно, натовцы, охотившиеся за картой, знали, что Зерно – не единственное ценное, что тут есть? К примеру, исполнитель желаний, в котором излечилась Энджи. Нет уверенности, что он работает, но все же… И аппарат под землей, похожий на звездолет. Вряд ли это космический корабль, может лаборатория. Но то, что ее создали не люди, сомнений уже не вызывает.

Энджи не обманула: едва я повис на веревке, как платформа подтолкнула в пятки, но не стала опускаться, а так и упиралась снизу, пока я не вылез и не сошел с нее.

Предзакатное солнце ослепило, и я прищурился, сморгнул навернувшиеся слезы и поставил ладони козырьком. Энджи улыбалась, Пригоршня жадно смотрел на артефакты, и бормотал:

– Мы ж все не унесем, ёлки-палки! Вот где броневичок не помешал бы. Такой броневичок, с грузовым отсеком для артефактов, – размечтался он. – Ты представляешь, сколько тут денег?

– Ну, – я прищурился и перевел в валюту, понятную напарнику. – Много тысяч пригоршней долларов. Вопрос, а что ты с деньгами делать будешь? Только не говори, что Зону бросишь?

– Женюсь, – улыбнулся он и обнял Энджи. – Она сказала, что подумает.

– Спасибо, я еще пожить хочу, – она шагнула в сторону. – Еще скажи, что детишек заведем, будто я не знаю, что за дети у сталкеров рождаются.

– Один стоит перед вами, – сказал я и напомнил: – Давайте набивать закрома хабаром, чтоб до темноты выбраться и заночевать в безопасном месте. Коротать ночь наедине с погибшей цивилизацией, согласитесь, неуютно.

– Мало контейнеров взяли, – пожаловался Пригоршня, снял рюкзак и разложил их на земле.

У него их было десять, из них шесть на пять отсеков, остальные на три. И у меня шесть по пять. В итоге мы сможем унести семьдесят два артефакта не считая Зерно.

– Ага, и так чуть не крякнули. Дорогу мы знаем, если что, сделаем еще пару ходок.

– Мимо «скрута»? – прищурился Никита.

– Да. Мы теперь знаем, как его разряжать. Итак, приступим, чтобы время не терять?

Глаза разбежались, в душе проснулся жлоб с алчным взором, который ни о чем, кроме поживы, думать не может. Закидав стальной овал землей и травой, чтобы враг не обнаружил вход в подарок исчезнувшей цивилизации, я шагнул в сторону, присел на корточки, раздвинул высокую траву и сразу же заметил «кровь земли» – сплав из почвы и живых существ, попавших под воздействие аномалии «ядовитый туман». Если бы я гулял в окрестностях Любеча, то взял бы его, не раздумывая, сейчас же решил не размениваться на мелочи и искать что-то более дорогое.

Пригоршня издал радостный возглас:

– Иди, иди сюда, моя прелесть!

Я обернулся: Никита сидел на корточках и улыбался мерцающей «золотой монете», точно любимой девушке. Вот это – стоящая находка! Порожденная гравитационными аномалиями, да-да, именно несколькими взаимодействующими, артефакт создает антигравитационное поле и способен значительно уменьшить вес рюкзака. Штука редкая, дорогая и очень нужная, правда, радиоактивная. Но если активированную «монету» носить вместе с артом «сверток», то полезные свойства последнего нейтрализуют радиацию.

Если «монета» – артефакт заметный, излучающий золотистое свечение, то «сверток», о котором я подумал минуту назад, чуть не попрал подошвой берца. Шагнул назад, поднял артефакт и отнес на пятачок платформы, заваленный сорванной травой. Пусть полежит, я пока поищу, может, и мне «монета» попадется. Что это там мерцает, прикрытое листьями подорожника?

«Пламень». Ерунда дешевая и малополезная – своего рода батарея, которая поддерживает рядом с тобой комнатную температуру. Больше пяти штук «деревянных» за него не дадут.